Отец проследил из‑за газеты за этим посетителем. Видимо, ему тоже захотелось вина. Он подошёл к стойке и вернулся с двумя бокалами. В одном был апельсиновый сок – для меня, в другом – красное вино.
— Хочешь попробовать? – спросил отец, — Тебе понравится.
Я попробовал. Понравилось.
— Запомни, — он придвинул стакан к себе, — вино – коварная вещь. Тот человек – алкоголик.
После чего выпил «коварную вещь» до дна.
Сидели и говорили о завтрашней поездке в Рим. О том, что мы остановимся в отеле, а не в обители «Тре фонтане» у Малых сестёр, чтобы не создавать сложностей для Ольги Николаевны.
— А на какие деньги она приедет в Италию? – спросил я, вспомнив, как эта старая женщина всегда ходит в одном и том же платье, одной и той же синей куртке с капюшоном.
— Неужели ты думаешь, что я сразу не перевёл ей значительную сумму, как только мы стали богаты благодаря Микеле?
— Папа! Я не хочу, чтобы он умер!
— Микеле уже в Париже. Находится в клинике на обследовании перед операцией. Хорошо было бы его навестить…На самолёте от Рима до Парижа совсем близко. Заодно увидишь и Париж – Лувр, музей импрессионистов…
— Папа, я хочу побывать и в Риме, и в Париже. Только не заставляй ходить по музеям! Я бы хотел просто попутешествовать по улицам. Среди людей. Можешь ты это понять?
— Могу. Бедный ты мой мальчик. – Он встал, чтобы подойти к стойке и расплатиться.
И тут произошла странная, очень странная история. Отец рассказал о ней, когда, выйдя из кафе, остановил такси, и мы поехали домой.
— Понимаешь, протягиваю бармену бумажку в десять евро. Он отсчитывает мелочью сдачу, но купюру не берёт. Говорит: «Вы мне только что дали.». Я говорю: «Этого не может быть. Возьмите!». Он берёт со стойки и показывает мне точно такую же купюру. Чувствую, что мешаюсь в уме. Говорю: «Хорошо. Тогда дайте мне вот за эти мои десять евро бутылочку красного «Бербера». Даёт. Опять отсчитывает сдачу. От платы опять отказывается: «Вы мне только что уже заплатили».Что ты скажешь?!
— Сказка о неразменном рубле… А может быть, это он помешался в уме?
— Прежде ничего подобного за ним не замечал. В результате бесплатно посидели в кафе да ещё заработали груду мелочи, плюс бутылку вина.
Когда мы доехали до ворот кастелло, я с интересом смотрел, как отец расплачивается с шофёром такси той же самой бумажкой в десять евро. Чуда не произошло. Шофёр взял бумажку, хотел дать сдачи, но отец не взял.
…Вообще много странного.
Кто бы мог предугадать, что мы никуда не поедем? И это выяснится в тот же вечер. Я‑то уже размечтался, как надену рубашку с длинными рукавами, чтобы никто не видел браслета. Буду свободно гулять среди прохожих, как самый обычный свободный человек. Возьму у отца денег, может быть, смогу сам посидеть в кафе, поглядеть на девушек – итальянок или француженок, какие показаны в фильмах Феллини… Ещё я подумал о том, что будет с Кисом, когда мы уедем. И решил не только натаскать ему в подземелье запас провизии, которая не могла бы испортиться за время нашего отсутствия (а мы намеревались уехать дней на десять), но и на всякий случай попытаться раздвинуть прутья решётки, чтобы ему стало легче пробираться в своё логово.
Что я и сделал с помощью кувалды. Расширил отверстие настолько, что я и сам, пусть с трудом, смог бы протиснуться в него.
Кис ошалел от грохота, но не отходил от меня ни на шаг.
…Вечером зашло солнце. Я стоял на верхней площадке замка, ждал, когда на безоблачном итальянском небе появятся первые звёзды.
Мы с отцом должны были впервые опробовать усиливающую приставку к телескопу.
Очередное свидание с планетами меня волновало, тем более, что я недавно по настоянию отца прочёл подряд несколько тоненьких книжек Константина Эдуардовича Циолковского: «Живые существа в космосе», «Воля вселенной», «Причина космоса», «Биология карликов и великанов» и «Неизвестные разумные силы».
Эти книжечки, изданные в Калуге самим автором в двадцатых годах прошлого века, отец вывез из России. Он рассказывал, что именно мысли Циолковского натолкнули его на идею создать бессмертного человека.
И вправду, книжечки потрясающие! Особенно «Неизвестные разумные силы». Каким‑то образом то, о чём писал Циолковский, отчасти смыкается с тем, о чём говорит Библия. Только, так сказать, с научной, технической точки зрения.
…Огоньки судёнышек потянулись к выходу из гавани. Это местные рыбаки уходили на ночной лов. Над морем затеплилась первая звезда.