Его идеи, как и предсказывал отец, члены медицинской комиссии справедливо сочли вздорными, несерьёзными.
Вскоре после этого Олег закончил ординатуру, женился. И уехал в Среднюю Азию. Сделался заместителем министра.
Но тут началась перестройка, распад Советского Союза. Всё у них там рухнуло. Джангозин с женой вернулся. Стал работать хирургом в московской клинике. Постепенно заделался виртуозом сосудистой хирургии. Заменял больные вены ног на искусственные, пластиковые. Отбоя не было от клиентов.
Особенно потянулись к нему церковные иерархи, ну, попы, люди, как правило, тучные, страдающие от всяких варикозов и тромбофлебитов.
От этих клиентов он получал особенно большие деньги. Кроме того, они дарили ему редкие, дорогие иконы, которыми он украсил свою квартиру.
Какой‑то архимандрит стал Олегу лучшим другом и, побывав у него в гостях, сагитировал креститься.
К тому времени отец уже работал в Неаполе.
А Олег Джангозин дважды в неделю играл в теннис. Построил трёхэтажную дачу, заимел автомобиль «мерседес», собирался приобрести какой‑то подмосковный санаторий, чтобы устроить там частную хирургическую клинику.
И тут кто‑то рассказал ему о статье отца в журнале «Сайенс генетикс».
…Может быть, эта биография Джангозина поможет вам в поисках моего отца.
6
Было утро. Был мой день рождения.
Я был счастлив тем, что, наконец, дорвался до моря, что плыву рядом с отцом в настоящей морской воде. Если всё будет так, как мечтает отец, если, не разбив браслета, доживу до конца роста и стану бессмертным, я бы хотел всегда жить рядом с морем.
Только когда мы вышли из воды на песок пляжа, я подумал о том, что не получил никакого подарка. Обычно в этот день отец и Ольга Николаевна при всей нашей тогдашней бедности ухитрялись подарить что‑нибудь неожиданное.
«Ну и что такого, что не получил подарка, — подумал я, — отец подарил целое море.»
И в эту минуту услышал:
— Не одевайся. Надень только футболку, чтобы защититься от солнца, остальную одежду и кроссовки клади сюда, на поролон вместе с моими вещами.
— Зачем?
— А мы сейчас поплывём вон туда – он указал в сторону гавани.
— Зачем? – переспросил я, надевая липнущую к мокрому телу футболку.
— Бери мат с одеждой, клади его на воду. Будем плыть и толкать его перед собой.
Теперь я понял, для чего он тащил поролон из кастелло. Было непонятно лишь, почему и куда мы должны транспортировать наши вещи таким необычным способом. Выспрашивать отца бесполезно. Он всегда говорит только то, что считает нужным и когда считает нужным.
Сначала он плыл чуть впереди, толкая наш плотик. Затем я сменил его, стал продвигаться вслед.
Одна из кроссовок всё‑таки соскользнула в воду и стала погружаться, хлюпая и пуская пузыри.
Я тут же нырнул за ней, ухватил. Левое плечо словно полоснуло ножом или чем‑то ошпарило.
Студенистые медузы колыхались в толще воды, как в невесомости.
Должно быть, я вскрикнул, потому что отец оглянулся.
— Что с тобой?
— Ничего.
И тотчас вторая медуза обожгла лодыжку.
— Куда мы плывём? – крикнул я вслед отцу.
Он опять обернулся. Седые вихры его прилипли ко лбу, лицо было счастливым, как у маленького ребёнка.
— Смотри! – он указал на небольшую яхту, привязанную цепью к мотающемуся на воде красному бую. – Это, капитан, тебе!
…Вам никогда не понять, что испытал я, проживший всю свою жизнь, в сущности, в тюрьме.
Ухватившись за цепь, я быстро забрался на яхту. Прегнулся через поручни, принял из рук отца наш плотик. А ему подняться было трудно. Несколько раз срывался, плюхался в воду, пока я не заметил на палубе прочный верёвочный трап.
Оказавшись рядом со мной, отец перевёл дыхание, посмотрел на меня и нахмурился.
— Видишь, в первый же раз тебя обожгли медузы. Вон какие красные следы… Будь здесь особенно осторожен. Не стукнись браслетом о борт… Ну что ж, давай покажу тебе яхту.
Это было новенькое белое судно. Парусно–моторное. С каютой, где стояли две койки и столик возле иллюминатора, кухонькой–камбузом с газовой плитой и холодильником. В надстройке – рулевая рубка со штурвалом, компасом и какими‑то другими приборами. Внизу в отдельном помещении хранились спасательные круги, плотики, ласты. И две маски с трубками. Для подводного плавания. Да ещё красная резиновая лодка с вёслами.
— Документы пока что оформлены на моё имя, — сказал отец, когда мы поднялись на палубу. —Освоишься, подрастёшь, сдашь экзамен – станешь полным хозяином.