Опустив хвост. Тузик прижался к стене, но солдаты уже заметили его.
- Какая хорошая собачка! - сказал один из солдат. - Как раз мне очень нужна такая.
Солдат нагнулся, схватил Тузика за шиворот, сунул его за пазуху, и часовые двинулись дальше.
Тузик молчал, боясь подвести своих друзей. А кузнец Игнат и его товарищи в это время уже притащили Ваньку-Встаньку к самой стене и совещались, что делать дальше.
- Тузик! - тихонько позвал кузнец.
- Тузик! - повторил ткач Сидор.
Никто не отозвался. "Что случилось, или опять он погнался за кем-нибудь?" - раздумывал Игнат, но медлить было нельзя. Вот-вот наступит рассвет, и тогда они погубят не только спасенного Ваньку-Встаньку, но и себя. Они с трудом перенесли Ваньку-Встаньку через стену, взвалили его на плечи (он ведь не мог идти сам) и тронулись в обратный путь.
Теперь они шли еще осторожнее и чаще оглядывались, потому что становилось светлее, и каждый боялся, как бы это путешествие не кончилось для них плохо.
"Но куда же девалась бедная собака? Что с ней случилось? Не мог же Тузик оставить своих товарищей в трудную минуту?" - думал Петрушка.
Но вот они приблизились к дому Трофима. В окне горел свет. Трудолюбивый мастер, видимо, еще не ложился спать. Петрушка легонько постучал в окно.
- Папа, это я, Петрушка, - проговорил он шепотом. - Открой.
Мастер Трофим открыл дверь, осветил крыльцо светлячком.
- Папа, мы спасли Ваньку-Встаньку. Мы утащили его со свалки, - начал Петрушка.
Едва мастер Трофим услышал слово "свалка", как ноги у него задрожали от страха, он бессильно прислонился к стене. А Петрушка продолжал:
- У него оторваны обе ноги. Почини его. Пусть у Матрешкиных дочерей будет отец.
- Верно, почините его, мастер Трофим, - вступил в разговор кузнец. Доброе дело сделаете.
Все замолчали и с нетерпением ждали, что ответит Трофим.
- Нет, ни за что. Узнает Формалай... Он не простит, - замахал рукой на пришедших Трофим. - Меня за такое дело самого отправят на свалку. Не могу. И не просите. У меня тоже есть сын Петрушка. Что он будет делать, если меня бросят на свалку.
Трофиму и самому было очень жаль Ваньку-Встаньку, и, будь его воля, он бы с удовольствием починил бедного солдата, но мастер так страшился гнева царя, что не мог решиться нарушить строгий приказ. Он схватил своего сына за руку, втащил в комнату и захлопнул дверь.
Ванька-Встанька и его спасители остались на крыльце.
- Вот тебе и раз! Что же теперь делать?
- Оставьте меня на улице, - проговорил ВанькаВстанька. - Зачем вам из-за меня попадать в беду.
- Нет, мы не бросим тебя среди улицы, мы отнесем тебя домой к Матрешке. Правда, друзья? - бодро сказал кузнец.
Кузнец, трубочист, огородник и ткач снова подняли Ваньку-Встаньку на руки и торопливыми шагами направились в деревню, где жила Матрешка.
ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ
На следующее утро к дому Трофима подкатил царский экипаж, запряженный черными, с белыми звездами на лбу тряпичными лошадьми. Кучер приставил ко рту украшенный зеленым бантом рожок, громко протрубил. Все в городе по этому звуку узнавали, что прибыл Формалай Большой. Открылась обитая кожей дверца кареты, и из нее показался царь. Со всех соседних улиц посмотреть на правителя сбежались любопытные мальчишки. Не часто им приходилось видеть самого Формалая.
- У него изумрудные глаза, - завистливо прошептал Киря. - Попрошу отца, чтобы он обязательно сделал мне такие.
- А пуговицы... какие блестящие пуговицы, - восхищались вокруг.
Формалай, высоко задрав голову, важно прошагал к дому. Сзади, низко согнувшись, шел гонец Скороход и поддерживал мантию, чтобы она не выпачкалась в дорожной пыли. А Трофим в это время торопливо прибирал в мастерской. Убирал со стола ненужные лоскутки, обрывки ниток, клочки бумаги и картона, прятал в ящик ножницы и иголки.
Два солдата, сопровождавшие Формалая, распахнули дверь, и царь, еще не заходя в мастерскую, разгневался:
- Почему ты не встречаешь меня у ворот? Мне приходится идти к тебе, как простому каменщику.
Любопытные солдаты, гонец Скороход и два лакея просунули в дверь свои головы, желая узнать, чем так разгневан их повелитель.
- Вон отсюда! - прикрикнул на них царь. - Поезжайте обратно, а я останусь здесь.
Все испуганно попятились, и вскоре послышался дробный цокот и стук колес. Экипаж отправился во дворец. А мастер Трофим так и стоял, согнувшись и не смея поднять голову.
- Хватит кланяться, - грубо прикрикнул на него царь. - Пока ты спину гнешь, я на ногах стоять устал. Подай кресло.
Трофим поставил кресло на самой середине мастерской, вытер его тряпкой и помог гостю удобно усесться. "Зачем ко мне пожаловал Формалай? думал он. - Что за важное дело? Ведь он мог бы вызвать меня к себе во дворец".
Царь начал разговор издалека:
- Ну, и как ты назвал сына своего?
- Петрушка.
- Очень непослушный мальчик, - продолжал Формалай. - Зря материю истратил. Лучше бы сшил себе новый праздничный костюм или теплое одеяло, чтобы греть свое старое тело. Нет ведь одеяла-то?
- Нет, - согласился Трофим. - Старое совсем изорвалось. Все никак не заработаю на новое.
- Будет, будет у тебя одеяло, - царь похлопал мастера по плечу, только выполни мое задание. Садись поближе, как бы кто нас не услышал.
Мастер подвинул стул к царскому креслу, вытянул шею и приставил ухо почти к самым губам Формалая.
- Ты сделал судье два лица и гибкую спину, привинтил колесики к ногам долговязого генерала Атьдва, а мне сделай такую голову, которая бы не думала, а решение всегда принимала правильное.
- Невозможно это, - возразил Трофим. - Голова на то и голова, чтоб думала, а если не думает... то это не голова. Зачем тогда она на плечах? Или для вида?
- Ты меня учить вздумал?! - забыв об осторожности, закричал Формалай, а потом объяснил: - Государство у меня маленькое, а забот много. У меня от дум голова болит. Сделай мне такую голову, которая бы не думала, а решала правильно. Награжу тебя. Богато награжу.
Трофим смотрел на царя во все глаза.
"Батюшки! - мелькали мысли у Трофима. - Видно, недаром зовут его Формалай. У всех кукол голова как голова, а у него будет прибор, обтянутый кожей... да еще с глазами".
- Берись скорее за работу, - царь стукнул кулаком по столу, - и чтобы к утру все было готово.
ПРЯНИК И ЩЕЛЧОК
Судья Нашим-Вашим уже не раз слышал, как кузнец Игнат ругает Формалая за то, что он заставляет Трофима шить солдат. И он решил схватить кузнеца. Но легко решить, а нелегко сделать. Пришел НашимВашим к кузнецу домой, а дома его и не бывало.
"Как найти? Нужно спросить ребятишек, - решил Нашим-Вашим. - Они такие, все знают". - И, услышав на соседней улице веселые крики, поспешил туда. Там шла игра в мяч. Нашим-Вашим подошел к ребятам. Повернулся к ним лицом, на котором сияла улыбка, и похвалил:
- Хорошо играете: и мяч сильно бьете и ловко ловите. Молодцы!
Обрадованные похвалой ребята старались наперебой.
- Молодцы! Очень хорошо, - еще раз похвалил судья Нашим-Вашим, сияя улыбающимся лицом, и поманил их к себе. - Идите сюда. Пряниками угощу.
Он вытащил из кармана пряники и протянул ребятам. Те окружили его. Этого только и надо было судье Нашим-Вашим. Он схватил белокурую Аленку за плечо и, наклонив к ней приветливое лицо, спросил:
- Скажи, девочка, где твой отец?
- Не скажу.
- Ах, не ска-а-жешь... - Нашим-Вашим ловко перехватил девочку другой рукой и повернул к ней сердитое лицо. - Говори лучше, а то попадет.
Испугавшись второго, сердитого лица, Аленка рванулась в сторону, но судья держал ее крепко.
- Скажи лучше...