— Я был о вас лучшего мнения, доктор, — укоризненно сказал он. — Надеть на меня «поводок»? Это не по-приятельски.
— Вы отправитесь со мной, — сказал доктор Майхейм. — Пульт будет у меня в кармане. Если начнете дергаться, то испытаете ужасную боль. Если сохраните спокойствие, получите, в конечном итоге, пять тысяч долларов.
— Закажите на них для меня надгробную плиту, — огрызнулся Пит.
— Замолчите, — велел Майхейм. — И идемте.
В лаборатории царил полный беспорядок, и Пит подумал, почему у ученых всегда так много кругом проводов, кабелей и всего такого прочего. Вероятно, чтобы были на виду, решил он. Последние несколько лет Пит работал зазывалой, поэтому знал, как ценно, чтобы все было на виду.
Он неловко сидел на металлическом стуле с крепко привязанными к нему запястьями и лодыжками, и думал о том, когда же доктор включит ток. Майхейм что-то делал на пульте управления в углу. Пит содрогнулся и медленно произнес:
— Так нельзя. И вы знаете это, доктор.
— Замолчите.
— Я свободный гражданин Соединенных Штатов Америки. Я знаю свои права, и вы не можете...
— Вы станете гражданином Египта, как только разогреется трубка. Будь проклят этот реостат!
Не зная, кто такой реостат, Пит никак это не прокомментировал, но через некоторое время снова заговорил:
— Эй, доктор! Я сейчас вспомнил, что не знаю древне-египетского.
— А вам и не нужно, — пояснил Майхейм. — Я улучшил свое устройство с того времени, как посылал вас в Рим. Когда ваш разум войдет в мозг египтянина, он автоматически свяжется с центром памяти. Мне сложно это вам объяснить, так как я сам еще не все понял. Главное, вы можете разговаривать и понимать египтян.
— Все равно так нельзя, — хмуро сказал Пит.
— Ну, у вас нет выбора. — Майхейм нажал какую-то ручку из изоляционного материала. — Запомните, что я вам скажу. Несколько недель я не смогу вернуть вас или Акера. Ваше дело найти его и оберегать от проблем, пока я не закончу ремонт. Вы готовы?
— Нет! — искренне закричал Пит.
БАНГ!
Майхейм нажал кнопку, и все начало двигаться с невероятной быстротой. Потом сознание Пита выскользнуло из тела и спроецировалось в другой сектор времени.
Когда-то Пит Мэнкс, к своему сожалению, попробовал любопытную смесь водки, текилы и абсента. Сейчас его ощущения были похожи на тогдашние. Только лифт вращался вокруг него, вместо того, чтобы подниматься и падать. Потом Пит сообразил, что это не лифт. Это его мозги быстро вращались в пульсирующем черепе. Пит никогда не слышал о центробежной силе, но его обеспокоило, сколько же времени мозги смогут выдержать такую нагрузку.
Он открыл глаза и уставился на самое большое помещение из всех, что когда-либо видел. Высокие колонны, поддерживающие кровлю, казались чуть меньше мили в высоту. Вот это зал! И в конце его сидел какой-то бородач с короной Египетских Царей на голове.
Фараон Хеопс поймал в своих бакенбардах блоху, внимательно осмотрел ее и затем решительно прервал жизнь несчастной твари. После чего икнул и сказал:
— Мы не терпим богохульников. Этот Зет-Атон должен умереть.
Пит обнаружил, что зал полон людей, мужчин и женщин, в таких одеждах, которые приличными никак не назовешь. Всему должно быть место и время, включая и стриптиз. Пит покраснел и уронил пику.
— Глупый потомок крокодила, — проворчал стоящий рядом гигантский нубиец. — А еще считаешься прекрасным солдатом.
— Солдатом? — спросил Пит и резко замолк, поняв, что сказал это на чистом египетском.
— Солдат из личной охраны фараона, — подтвердил нубиец. — А сейчас подбери свою пику и стань смирно, или я проколю тебя насквозь.
Пит поднял свое оружие и занял место в линии бесстрастных гвардейцев, которые стояли вдоль украшенных фресками стен. Потом он уставился на Хеопса и на закованного в цепи преступника, который стоял перед постаментом с троном, сопровождаемый двумя мускулистыми египтянами.
Преступник был длинным и тощим, как угорь, с грязной седой бородой, печально лежащей на его голой груди.
— Богохульство — опасная штука, — заметил фараон.
— Еще он изрекал ложные пророчества, — вставил кто-то. — Говорил, что вообще нет никаких богов.
Плохо дело, подумал Пит. А ведь у него было время научиться держать рот на замке.
— Ну, так бросьте его в темницу, — решил Хеопс. — Он должен умереть в полнолуние. И смерть его будет необычной и весьма болезненной.
И тут Пит испытал шок, когда преступник, Зет-Атон, закричал:
— Вы не можете так со мной обращаться! Я вообще не египтянин! Это всего лишь...
Самое интересное, что кричал Зет-Атон по-английски.