Пит снова нахмурился.
— Ладно. Проехали. Сейчас мне нужно уделять внимание более важным делам.
Пит закончил считать выручку, которая должны поступить в Камелот, и спрятал ее в безопасном месте, отстегнув законный — и щедрый — процент антрепренеру. Когда он вернулся на стадион, заканчивалось предварительное действо, и толпа еще не была ошеломлена.
Алхимик Ал тихонько подошел к нему и сказал:
— Зрители беспокоятся, сэр Камференс. Им кажется, что они зря потратили свои денежки.
Пит уверенно махнул рукой.
— Начало прошло на уровне, но ничего потрясающего в нем не было. Но подождите, сейчас начнется главное!
И Пит Мэнкс оказался прав. Прозвенели кимвалы, объявляя о начале основного события. На поле выехало восемь полностью оснащенных рыцарей и встретились посредине, четверо против четверых. У приспешников Мордреда спереди и сзади на доспехах были намалеваны огромные черные кресты.
Был дан сигнал, и обе команды налетели друг на друга с копьями наготове, как на обычном турнире. Но когда они встретились — тут же была видна разница. Все восемь крепких на вид копий с громким треском разлетелись на тысячу осколков. Причем ни один рыцарь не слетел с лошади. Толпа завопила в удивленном восхищении.
Один из приспешников Мордреда сделал на лошади круг и схватил своего противника сзади. Взяв голову бедняги в «замок», стал крутить ее, вертеть и в итоге шлем оказался в его руках. Оба противника отъехали в противоположные стороны, как при перетягивании каната. Сам Мордред, увидев такое, подсказал к лишенному шлема человеку и нанес ему ужасный удар по голове закованным в железо кулаком. Тот рухнул с коня, словно пораженный молнией.
Толпа затихла, ошеломленная таким беспрецедентным поведением, так противоречащим тому, что можно увидеть на обычных поединках. По всем правилам ристалищ, Мордред должен быть дисквалифицирован. Среди зрителей пронесся ропот о неспортивном поведении.
Пит усмехнулся и толкнул локтем Ала.
— Расколовшиеся копья и разваливающиеся доспехи, — пояснил он, — все это голливудские трюки. Все отрепетировано. Тому парню не причинили вреда, он просто хорошо сыграл свою роль.
На поле рыцарские поединки разделились на три отдельных схватки. С боковой линии выехал на белом коне, при полных доспехах рефери. Он подъехал к Мордреду, стукнул себя в нагрудник и жестом велел ему уйти на «скамью штрафников». Очевидно, Мордреда удаляли с поля за нарушение правил. Аудитория приветствовала это решение судьи ободрительными выкриками.
Но Мордред отказался уезжать. Вместо этого он специально наехал на лошадь рефери и тут же сцепился с ним. Заскрипел металл о металл и оба свалились с коней, с потрясающим громом и лязгом. Мордред оказался наверху. Он тут же вскочил на ноги, отошел на несколько шагов и с разбегу прыгнул прямо на живот лежащего на земле судьи.
Но и на этом неистовый Мордред не успокоился, а, лежа на рефери, принялся голыми руками разрывать на том доспехи. Он оторвал нагрудную пластину и столь велика была его ярость, что Мордред откинул забрало и впился в «железную пластину» зубами. Когда же он полностью раздел валявшегося без сознания рефери, то вскочил и, ударяя себя кулаком в нагрудник, стал испускать странные вопли.
— Знаменитый крик Тарзана, — пояснил Пит Алу.
Толпа была совершенно ошеломлена. Затем Пит подал сигнал, выкрикнув известное слово из трех букв.
— Фу-у!.. — пронесся над полем его голос. — Долой Мордреда! Фу-у!..
Толпа с восточных трибун тут же подхватила его крик, и Мордреда принялись освистывать. Он бегал по полю, грозил кулаком и жестами приглашал зрителей спуститься вниз.
Целую минуту благопристойные дворяне на западных трибунах, пытались не поддаваться дурному примеру, но тот оказался заразительным, и они тоже сдались, принявшись освистывать и осыпать Мордреда оскорблениями не хуже любой галерки в Мэдисон Сквер Гарден. Пит только усмехался.
По настоянию толпы сэр Нейм сплотил своих оставшихся на ногах людей и набросился на Мордреда. Продолжая издавать вопли чистого экстаза, злодей ринулся в яростную схватку. Приспешники Мордреда бросились в рассыпную, а сам Мордред все же решил переломить ситуацию трусливым приемом.
Со своей железной груди он сорвал полосу пергамента, покрытую с противоположной стороны липкой древесной смолой, подкрался сзади к ничего не подозревающему сэру Нейму и залепил этим пергаментом все забрало благородного рыцаря. Стальными пальцами сэр Нейм никак не мог ухватить и сорвать пергамент. Поэтому, ослепленный, машущий руками, как ветряная мельница, сэр Нейм, шатаясь, принялся бродить по полю битвы, где стал легкой добычей для его врагов.