Грек с удивлением посмотрел на капитана.
— Именно так, капитан. А вон там Троя.
Пит посмотрел, куда ему показали, и увидел вдали средних размеров крепость. Казалось, ее площадь измерялась всего лишь парой акров, что было чрезвычайно мало, чтобы так долго выдерживать осаду тысяч полных решимости ахейцев. Тем не менее, Пит пожал плечами, — площадь Трои его не касалась. Он прибыл сюда, чтобы наблюдать, собирать материал для книги, и, в конце концов, увидеть кульминацию этого величественного спектакля — падение Трои. Пит пошел к лагерю, как вдруг ему в голову внезапно пришла одна тревожная мысль.
— Сколько, вы говорите, уже идет война?
— Девять лет, как капитан прекрасно знает и сам. Неужто милосердный Гелиос украл вашу память?
— Девять лет! — простонал Пит.
Троянская война длилась десять. Доктор Майхейм, неуверенный в настройках нового Кресла времени, все же немного ошибся. Для того, чтобы получить то, что хотел Ларос, Питу придется тут торчать много месяцев, нося на себе этот пляжный костюм. И это еще ерунда. Хуже всего то, что он пропустит Мировую Серию[9].
Пит отчаянно огляделся в поисках совета.
— Акер! — он дал волю своему громоподобному голосу. — Профессор Акер! Вы здесь?
Стоявшие поблизости греческие солдаты переполошились с растерянными улыбками на лицах и грубыми шутками на языке, высмеивающими вопли капитана Стентора. Но никто не ответил. Очевидно, в непосредственной близости от греческого лагеря Акера не было. Или, возможно, ухмыльнулся Пит, профессор оказался в теле одного из бродячих псов, бегающих вокруг лагеря в поисках пищи.
В любом случае, Питу предстояло делать выбор самому. Он быстро посовещался с самим собой. Хотя он поклялся не вмешиваться, обстоятельства требовали решительных действий. Да, во имя деловой этики, Пит был вынужден принять участие в троянской войне и закончить ее в месячный срок.
Радостно — поскольку Пит был одним из тех, проклятых неизлечимым зудом вмешиваться в чужие дела — пройдя на середину лагеря, он вскочил на колесо колесницы.
— М-м-мои друзья, — угрожая сорвать палатки с кольев, оглушительно заголосил он. — Поднимайтесь! Подходите! Собирайтесь! Это одно из в-в-величайших зрелищ на планете! — В коротком порядке он собрал вокруг себя тысяч пятьдесят удивленных греков. — Народ Греции! — проревел Пит великолепным инструментом для пропаганды. — Эта война длится уже девять лет, но никакого результата так и не достигнуто. Я прав?
Соглашаясь, воины зашумели. Пит театрально указал на стены Трои.
— Девять лет, а вон там до сих пор стоит самодовольный враг, преграждающий путь к нашей неизбежной судьбе. Троянцы отказываются рассмотреть ситуацию реалистично и признать, что мир должен быть переделан в соответствии с тем, что греки — высшая раса. Нам нужно место, чтобы жить!
Пит невольно поморщился от пустой нелогичности этих громких фраз. Тем не менее, ему была нужна какая-то причина, чтобы побудить людей к решительным действиям.
— В этих стенах страдает унижаемое меньшинство, — прогремел Пит.
Похищенная Елена, решил он, определенно является меньшинством.
— Наш долг, положить этому конец и... гм... установить новый экономический порядок!
Что за чушь? Однако, сейчас, в 1194 году до рождества Христова, это оказалось не менее эффективным, чем через тридцать один с хвостиком век спустя.
— Чтобы расправиться с врагом, в последней битве мы должны быть готовы пожертвовать всем. Вы готовы?
— Да, да! Мы готовы!
Еще несколько минут подобных речей полностью пробудили греков. Они ничего не поняли, но были злы, хотя и не понимали, на кого.
— Прошлой ночью, — объявил Пит, — меня посетили... гм... боги. Мне снизошло откровение, и теперь я знаю, как мы можем победить врагов. Их уничтожит секретное оружие...
К этому времени Пит устал от разглагольствований и закончил речь обещанием быстрой победы. Агамемнон ждал его, пребывая в недоумении.
— Я не понимаю, капитан Стентор, этого вашего желания быстро закончить войну. Мы, можно сказать, наслаждаемся осадой. С обеих сторон лишь немногие получают травмы, что очень хорошо, поскольку мы не питаем к врагу особой ненависти. Через год голодающие троянцы будут вынуждены сдаться.
— Блокада! — фыркнул. — Сейчас это не в моде. Нам нужен блицкриг, а не сицкриг[10]!
Агамемнон озадаченно покачал головой.
— Вы говорите какие-то непонятные слова. Но, если вы желаете быстрой победы, почему бы не воспользоваться нашим планом...