Когда совсем рассвело, Пит изысканно поклонился калифу.
— Ковер-самолет, о господин, ожидает своего пассажира, храброго Али Бена Махмуда.
Воздушный шар, парящий уже выше стен дворца калифа, собрал большую толпу, тем более, что Пит заранее пустил слух, что этим утром сам калиф собирается полететь на ковре-самолете. Когда калиф показался у шара, толпа тихо ахнула и нерешительно зааплодировала. Так что калиф уже не мог идти на попятную.
И Али ступил в корзину.
— Только велите ему подниматься, — сказал Пит, — и ковер пойдет вверх. Прикажете спускаться — и увидите, что произойдет. Если захотите спускаться быстро, выбросьте камни, которые я положил в корзину.
— Поднимайся, о ковер-самолет, — дрожащим голосом сказал Али круглому гигантскому шару.
Пит ятаганом обрубил привязь. Шар подскочил вверх и был тут же пойман бушующим над стенами Багдада ветром.
Шар рванулся, закрутился и ринулся прочь от города.
Последнее, что услышала толпа, были вопли Али Бен Махмуда, велящие ковру опускаться, да град камней ударил по крышам города, когда калиф выбросил щебень.
Через три минуты после конца представления и исчезновения Али, население уже выражало, как могло, сердечную радость по поводу пропажи.
— Слушайте все, — крикнул им Пит. — Я объявляю Сабу новым народным калифом Багдада. А мои помощники будут его советниками. Будь же хорошим правителем, парень, таким, как майор Бо, который нравился людям. Снижай налоги. Поощряй торговлю, борись с преступностью и будь милосердным. А теперь настало мне время покинуть тебя. Джинн закончил свою работу, парень. Прощай.
На лице Сабу застыла смесь замешательства, гордости, радости и горя при прощании с самым могущественным из всех джиннов.
БЛУМП!
Лаборатория Майхейма кружилась все медленнее и, наконец, остановилась. Пит облегченно вдохнул и слез с кресла машины времени, чтобы поздороваться с профессором Акером, доктором Майхеймом и полковником Кроуэллом. Кроуэлл хмурился.
— Профессор Акер сказал мне, что вы потерпели неудачу в своей миссии, — недовольно сказал он.
— Ну, я не знаю. Фактически, не существовало никакого ковра-самолета, пока я сам не изобрел его. — И Пит поспешно рассказал о том, что случилось. — Но армию это не заинтересует. Однако, я придумал, как можно избавиться от Гитлера. Это сработало с шишкой в древнем Багдаде. Я совершил там государственный переворот.
— Государственный переворот! — Полковник возвел очи к небу, слова буквально застывали у него во рту. — Господа, мне очень жаль, что я впустую потратил свое и ваше время в этих бесплодных усилиях. Даже если все это и не грандиозный обман, то ценность вашего изобретения явно изрядно преувеличена!
— Я приложил все усилия, чтобы помочь, — печально сказал ему Пит.
Полковник Кроуэлл раздраженно надел фуражку.
— Военному отделу,— сказал он, — не понравится мой отчет об этом эпизоде. Доброго вам дня!
Дверь с треском захлопнулась за ним.
Оба ученых сердито уставились друг на друга.
— Ну и как вам нравится это? — спросил доктор Майхейм. — Мы уговариваем Мэнкса совершить поездку в прошлое, прилагаем все усилия, чтобы помочь национальной обороне, и что получаем вместо благодарности? Мне хочется послать полковнику Кроуэллу счет за энергию, которую мы потратили на него.
— Бросьте, — простонал Пит. — Как будто вам мало еще неприятностей. Вам-то нечего волноваться, вы слишком стары, чтобы вас забрали на фронт. Но меня-то они могут загрести только так. Мне же всего тридцать семь, и у меня есть военный опыт.
— Какой военный опыт? — насмешливо фыркнул Акер.
— Артиллерийский, вот какой. Я получил спецтренировку для узкоспециализированной работы.
— Какой-такой работы?
— На ярмарке в Кейси я зарабатывал по десять долларов за выстрел, — вздохнул Пит. — Я был Человек — Пушечное Ядро!
Генри Каттнер. Шокируйте свою леди
Swing Your Lady! (Fantastic Story Magazine, 1955 Winter), пер. Андрей Бурцев
У Пита Мэнкса был худший период в его богатой событиями жизни, и даже новенький костюм не мог повысить его минорное настроение. Он, напротив, ясно показывал, что чувствует сейчас Мэнкс: фальшивая гвоздика на лацкане пиджака и несчастное выражение лица. Рискуя свернуть шею, Пит все время оборачивался, чтобы посмотреть в заднее окошко такси. Но никаких признаков преследования он не замечал. Было только Верхний Бродвей, изнемогающий от жары под солнцем бабьего лета.