— А вы когда уезжаете?
— Не спрашивай! Завтра вечером еду. Когда дни пролетели? Не заметила. Ой-ой, уже завтра! — Тетя Нина покачала волнами каштановых волос и вновь уткнулась в бумаги.
Тогда Владик и пошел к Ваське.
Он застал его перед телевизором: тот смотрел футбол. Говорить о чем-либо с ним оказалось невозможно. Какое говорить! Он ни разу и не взглянул на гостя. Васята болел. Он замирал, вскакивал и каждый раз вместе с игроком на экране взмахивал и бил босой ногой по воображаемому мячу. Из кухни резко тянуло чем-то пережаренным. Владик пожалел, что пришел. Ну, ничего, до конца матча недолго осталось.
Когда киевляне неудачно пробили штрафной, Владик подергал хозяина квартиры за рукав:
— Слышь? Горит что-то.
— Где?.. А! — вскинулся Васята. — Каша на сковородке!
На раскалившуюся сковородку Васята плеснул кружку воды, и запах, чад, пар распространились по квартире еще сильней.
Кое-как досидел Владик до конца матча. Одно приятно было, что любимая команда киевского «Динамо» выиграла встречу.
— Ну, — спросил Владик, — ездил?
Васята сразу помрачнел, пяткой отпихнул табуретку.
— Чего ты собрал? То хорошие книжки приносил, а тут — ерунда всякая. Старье!
— Неправда.
— Еще отпираться будешь! Напихал макулатуры!
— Там и хорошие были.
— Три штуки. А куда остальные годятся! Только зря пыхтел, вез.
— Но у меня хороших больше не осталось.
— Вот как заговорил! — Васята хитро скосил глаза на гостя. — А не хвастался, что книг девать некуда, что вся кладовка забита?.. Давай вместе тогда посмотрим. Идем к тебе.
— Ты что! — ужаснулся Владик. — У нас уже все домой пришли.
— Ладно, — сказал Васята, — завтра посмотрим. А то насовал ерунды! Мишка, как увидел твою макулатуру, только сильнее разозлился. Если, говорит, не принесет хороших книжек, все будет известно в милиции!
От Васяты Владик ушел едва не плача.
У своего подъезда он присел на скамейку, долго и тупо глядел в землю. И мысли в голове его тянулись унылые, от которых в самом деле хотелось заплакать. А больше Владику ничего не хотелось — ни домой идти, ни с кем-то говорить, ни смеяться, и вообще жить на белом свете ему было сейчас просто невыносимо.
Но вдруг Владик поднял голову. И глаза его оживились. И он стал прежним, которого хоть срисовывай на плакат о счастливом детстве. Владик вскочил и побежал на лестницу.
«Хочу в гости!»
— Долго гуляешь, сынок, — с укором сказала Зинаида Аркадьевна, когда Владик вбежал в комнату.
— Мама!..
— А ноги ты вытер?
Он вернулся в переднюю и наспех вытер о половик сандалии на ремешках.
— И, пожалуйста, вымой руки. Ты же был на улице.
Пришлось заглянуть на минутку в ванную.
— Мама!
— Да, слышу. Что ты хочешь сказать?
— Тетя Нина завтра уезжает.
— Я знаю.
— Я хочу с ней. В гости.
Зинаида Аркадьевна усталым голосом проговорила:
— Но ведь ты слышал — я сказала: сейчас не время. Я не могу тебя отпустить.
— Но я хочу. Очень хочу! Слышишь, мама!
— Сын! — Мать испытующе посмотрела на Владика. — Что случилось? Не узнаю тебя. Всегда был такой послушный.
— Я хочу в гости, к Егорке. К дяде Ване. — В голосе Владика звучали слезы. — Тут целый день сваи забивают. У меня уши болят.
Довод этот показался строгой Зинаиде Аркадьевне заслуживающим внимания.
— Действительно, — в раздражении пожала она плечами, — бьют под самыми окнами! Сервиз в буфете звенит… Ты-то как, Нина?
— Да о чем разговор! — сказала тетя Нина. — С удовольствием! Пусть погостит. С Егоркой познакомится. Родственники все-таки.
— С Егоркой… Да, конечно, родственники… — Зинаида Аркадьевна поправила перстень на пальце. — Ты рассказывала — подрался он?
— Зиночка, — вмешался Виктор Викторович, — если веришь мне: я тоже был мальчишкой. И тоже дрался. Обычное дело. Самое универсальное решение ребячьих конфликтов.
Зинаида Аркадьевна метнула на мужа уничтожающий взгляд:
— Нина, представляешь, вот таким доверяют защиту подсудимых! Да он со своими убеждениями любого негодяя готов оправдать… Ну, а как с билетом? Достанем? Время летнее.
— Я утром схожу в кассу, — сказал Виктор Викторович.
— На это время у тебя, конечно, найдется! — не отказала себе в удовольствии упрекнуть мужа Зинаида Аркадьевна. — Только о дочери не хочешь побеспокоиться! — И, чтобы сгладить резкость, добавила: — Что ж, пусть недельки три погостит у вас.
— Да хоть до первого сентября!
— Нет, до сентября не получится. Татьяна вступительные экзамены сдаст, — может быть, к морю ненадолго съездим. Только бы все благополучно обошлось. Конкурс большой… А пожалуй, хорошо, что Владик поедет. Сейчас мне просто не до него. Сейчас — экзамены…