Остановились мы в непритязательном трактире на окраине, заняв одну комнату на троих. Лошади получили место в конюшне, а фургон во дворе. Фридрих пообещал разведать обстановку и целыми днями где-то пропадал. Мы же с Мартином остались предоставлены сами себе и целыми днями слонялись по городу. Мюнхен еще не стал тем Мюнхеном, каким мы знаем его в нашем времени. В девятнадцатом веке Вительсбахи едва не довели своих подданных до революции, отстраивая и украшая столицу, вкладывая в это астрономические средства, к вящему недовольству своих налогоплательщиков. Позже эти вложения сторицей вернулись потомкам недовольных, став приманкой для туристов. Увы, я не побывал в будущем Мюнхене, поэтому просто бродил по городу, глазея на его дворцы и храмы. На Мартина город и вовсе произвел ошеломляющее впечатление. Никто не обращал внимания на двух бедно одетых подростков, гуляющих по улицам большого города. Однажды мы загулялись и, изрядно проголодавшись, решили зайти перекусить в харчевню. Цены там кусались, но голод был совершенно невыносим. Пристроившись в углу и жадно поглощая что-то вроде мясного рагу, я неожиданно услышал речь, показавшуюся мне знакомой. Прислушавшись, я понял, что за соседним столом говорят на латыни. Сам я в древних языках, что называется, ни в зуб ногой, а вот принц Иоганн Альбрехт, похоже, латынь учил всерьез. Так что, прислушавшись, я стал понимать смысл и едва не подпрыгнул от неожиданности. Неопределенного возраста монах и явный военный говорили обо мне. Очевидно, военный был осведомителем священнослужителя или, подвыпив, выбалтывал ему военную тайну.
– …Уж очень хитрой бестией оказался этот еретик, падре, даром что принц! Представьте, он переодел убитого им стражника в свою одежду, вплоть до белья, и, изуродовав до неузнаваемости, оставил на дороге. И клянусь всеми святыми, его дьявольская хитрость удалась бы, если бы тело случайно не опознала по родинке его мать, которую поставили обмывать тело перед погребением. Ибо этот несносный вероотступник все же принц. Да и вина его не была изобличена в священном трибунале.
– Так вы полагаете, сын мой, что принцу удалось ускользнуть?
– Вне всякого сомнения, падре! Причем это отродье сатаны, пока мы со всем тщанием искали его на севере и западе, отправился на юг.
– Откуда вам это известно?
– Мы нашли лошадей стражников, которых принц и его слуга продали местным крестьянам. На вырученные деньги они купили фургон и кучу всякого вздора, чтобы запутать следы. Увы, мы с упорством ослов искали этот фургон где угодно, но не на южной дороге. Когда я сказал о своих подозрениях капитану, тот поднял меня на смех, а когда и его пустой башке стало ясно, что я был прав, время было упущено! Будь проклят этот капитан, из-за него мы потеряли надежду на вознаграждение.
– А из-за чего вся эта суета, сын мой? Уж в чем нет недостатка в Священной Римской империи – так это в принцах, причем обвинения в ереси можно предъявить любому из них. В такие уж ужасные времена мы живем, что истинная вера ослабела и в нобилях, и в простолюдинах.