Через неделю мой капитан снова велел мне явиться во дворец. На этот раз мы встретились с воеводой в канцелярии. Сам Остророг молчал, его секретарь монах бенедиктинец дал мне в руки небольшую сумку, прошитую и запечатанную и подробно проинструктировал, кому я должен ее отдать в Дарлове. Еще я получил в руки кошелек на дорогу и благословение. Воевода коротко кивнул мне на прощание и сказал лишь:
— Ты знаешь что делать!
Когда я уже выходил, мое внимание привлекла молоденькая служанка, призывно махавшая мне рукой. Когда я подошел к ней, она, сделав книксен, тихонько сказала, что меня хочет видеть молодая госпожа. Я пошел за ней и скоро оказался в небольшой комнате перегороженной ширмой. За ней смутно виднелся женский силуэт. Я очень удивился этой таинственности, но молчал. Молчала и пани Марыся, пока, наконец, не решилась и произнесла:
— Вы верно удивлены тем, что я вас пригласила. Это хорошо, что вы ничего не говорите, иначе я не смогу вам ничего сказать.
— Вы ничего не должны мне говорить прекрасная пани.
— Но я хочу вам объяснить…
— Кто я такой, чтобы слушать ваши объяснения. Я простой рейтар и недостоин вашего внимания.
— Ах, не говорите так. Вы, по всему видно, человек благородный и мне ужасно неловко, что я оказалась в такой двусмысленной ситуации на ваших глазах.
— Вам неловко от того что вы могли быть скомпрометированы или оттого что это увидел я?
— Боже мой, выслушайте меня, прежде чем судить.
— Ну, что же, мне непривычна роль исповедника, но коли такова ваша воля, то я готов. Обещаю вам, что все, что вы скажите мне сейчас, умрет вместе со мной.
— Мои родители рано умерли, и я воспитывалась в доме своего дяди и тети. Мои родные, души во мне не чаяли, и я не знала ни в чем отказа. Потому, наверное, я и выросла такой избалованной и своенравной. Я привыкла, что все, что я ни захочу, попадает ко мне по первому требованию. Что все выполняют мои капризы, как не исполняют в Речи Посполитой волю короля. Недавно мой дядя объявил мне, что нашел мне мужа. Он мой воспитатель и имеет право распоряжаться моей рукой, к тому же он любит меня и наверняка нашел мне прекрасную партию, но я глубоко оскорбилась. Я молода и красива, так ведь? Но я до сих пор не знала любви, многие достойные шляхтичи добивались моей благосклонности, но сердце мое было холодно. И вот меня собрались выдать замуж, не спросив моего мнения. Скажите, я кажусь вам смешной и глупой?
— Нет, сударыня, что вы продолжайте.
— И тут появился Печарковский, он был галантен и обходителен, осыпал меня комплиментами и всячески демонстрировал свое обожание. Я была так обижена на дядю, что не отвергала эти знаки внимания, но напротив давала ему повод для надежды. Наконец когда он предложил мне бежать, я согласилась. Не знаю, что на меня нашло, но я думала что, поступив так, я буду хозяйкой своей судьбы. Неподалеку от того места где вы нас нашли, нас должны были ждать сани и еще не много и все было бы кончено. Увы, едва я пробыла с этим господином полчаса, пелена спала с моих глаз. Как мне могло вскружить голову хоть на минуту, такое ничтожество? Как я могла принимать ухаживания столь пустого человека? Едва поняв это, я стала молить Пресвятую деву о спасении, и она послала мне на помощь вас. Стоило вам сказать пару слов этому спесивому индюку и он сдулся точно проколотый пузырь. Как мне благодарить вас за спасение?
— Вы, сказали, что просили о заступничестве святую деву? Вот ее и благодарите, а мне довольно лишь видеть, что вы счастливы, ибо я не сделал ничего сверх того что сделал бы каждый порядочный человек. Ответил я как можно более учтиво. Сказать по правде, я был в изрядном шоке от ее велеречивой исповеди и если поначалу у меня были какие-то романтичные мысли, то их как ветром сдуло.
— Простите меня мой храбрый рыцарь, за доставленные хлопоты и примите на память обо мне это. С этими словами она протянула мне из-за ширмы руку, в которой был шелковый платок, украшенный затейливой вышивкой.
Я был слегка разочарован ибо, грешным делом, ожидал если не брильянтовых подвесок, то чего-то вроде перстня в подарок. Однако положение обязывает, и я рьяно облобызав прелестную ручку, схватил презент и, прижав его к груди, проговорил нечто куртуазное и соответствующее моменту.
Покинув дворец воеводы, я отправился к капитану просить отпустить со мной Фридриха и Мартина. Я крепко надеялся, что возвращаться мне не придется и не хотел бросать своих единственных друзей в этом мире. Да, друзей, возможно для прежнего принца Иогана Альбрехта Фридрих был бы только слугой, а Мартин секретарем, а для нынешнего они друзья и самые близкие люди. Идя к дому, который занял капитан, я встретил его подругу маркитантку Анну. Она шла с огромной корзиной продуктов, очевидно. возвращаясь с рынка. Я недолго думая подбежал к ней и перехватил корзину.