— Здравствуй Анна, давай помогу, а то не годится такой милой женщине надрываться под весом такой тяжести!
— О, красавчик Ганс! Ну, помоги, помоги, если не боишься капитана.
— Господь с тобой Анна, разве я предложил тебе, что то предосудительное? Вот ей богу у меня сердце кровью обливается, когда я вижу как ты, сгибая свое хрупкое тело, несешь эдакую тяжесть. Услышав это, Анна ухмыльнулась, ее ладное и, пожалуй, даже стройное тело было довольно трудно назвать хрупким.
— Ты, похоже, Ганс перепутал меня со своим приятелем Мартином. Я больше никого не знаю в эскадроне, кого можно было назвать хрупким.
— Ну что ты Анна, да Мартин по сравнению с тобой просто боров. Хотя конечно если ты будешь таскать такие корзины, ты можешь потерять свою легкость. Вот ей богу, замолвила бы словечко капитану и я бы вместо того чтобы таскаться по никому не нужным патрулям носил бы для тебя провизию с рынка и вообще все что захочешь. Да хоть тебя, а то, что ты бьешь об такую мерзлую землю такие ладные ножки.
— Хватит тебе балагурить Ганс, выкладывай чего тебе нужно. Ты ведь ничего просто так не делаешь, хоть и прикидываешься простачком. Да и по патрулям ты ходишь не без дохода, сказывают, воевода отсыпал вам немало талеров за последнее ваше дельце. Я этого старого пройдоху Шмульке давно не видела таким довольным.
— Ах, милая Анна, если бы мне и впрямь отсыпали талеров, так я непременно купил бы какое ни, будь колечко чтобы украсить твои красивые пальчики, но, увы, я беден как церковная мышь и могу лишь издали любоваться твоей красотой!
— Ладно, ладно. Перешёл я, к делу увидев, что Анна нахмурилась. Меня посылают в Померанию с одним делом от воеводы. А у нас там с Мартином родня, я ведь говорил тебе, что мы братья, не так ли?
— Ой, ли! В прошлый раз вы были кузенами.
— Анхен, голубка моя! Да какая разница родные мы братья с Мартином или двоюродные. Главное что у нас есть родня, которую мы хотели бы проведать. И если бы ты замолвила за нас словечко, чтобы капитан отпустил нас, так я бы отблагодарил тебя.
— Боюсь даже спросить, как ты собираешься меня благодарить мошенник! А старый Фриц вам тоже, наверное, родственник, или ты собираешься его оставить тут?
— А разве я тебе не сказал? Конечно же, и Фридриху не худо бы поехать навестить родню. А уж я бы, когда вернулся, то привез бы тебе хороший подарок.
— Скажи мне Ганс, неужели я похожа на дуру? Я с большим трудом могу поверить, что ты родственник Мартину. Еще меньше у меня веры, что у старого Фрица есть родня в Померании. Но, уж в то, что ты вернешься, я не поверю никогда. Ты славный парень и будь я помоложе и поглупее я бы не устояла перед тобой. Из тебя, со временем, выйдет славный военный, но ты не рейтар. И не скоро им станешь, эта судьба не для таких как ты. По крайней мере, не сейчас. И когда ты не вернёшься, я не хочу остаться крайней.
— Анна, мне и вправду это очень нужно, ты мне поможешь?
— Послушай Ганс, я не собираюсь всю жизнь быть маркитанткой. Я хочу иметь маленький домик, выйти замуж и родить своему мужу детей…
— И на все это нужны деньги, так?
— Умненький мальчик.
— Знаешь Анна, меня и вправду воевода наградил парой монет. Да только я парень молодой и неопытный и боюсь потратить их, на какую ни будь ерунду, по глупости. Вот если бы ты у меня взяла их на сохранение, а? Ты женщина разумная и не спустишь их, а случись у меня нужда в каком припасе, так я у тебя и куплю. Сказал я и протянул Анне кошель.
— А ты парень не промах. Слушай, а ты ведь и так поедешь, правда? Ну, а я устрою Мартину и Фрицу увольнительную, а то, что вы встретились и поехали все вместе, так мне об том, откуда знать?
— Ах, Анна, какая ты умница! Ей богу, окажись я принцем, ты стала бы не экономкой, а моей принцессой!
— Ну, полно, тебе! Ступай, а я обо всем позабочусь. Сказала мне Анна, когда мы подошли к дому, где они жили с капитаном и добавила когда я уходил:
— Уж не знаю что вы за братья, а только если бы ты не клеился ко мне постоянно, я бы подумала, что ты с ним по содомски грешишь. Ну, да то не мое дело.
На следующий день я пустился в путь. Отдалившись от Познани на достаточно большое расстояние, я остановился в стороне от дороги на мельнице. Мы уговорились с Фридрихом, что я дождусь их с Мартином там, а дальше мы отправимся вместе. Конь мой хрупал овес в сарае, в камине потрескивал огонь и кипел котелок. Я сложив оружие и доспехи в укромном месте отправился нарубить хворост. Скоро я встречу своих друзей и нас ждет дорога, и нам надо передохнуть. Лучше всего в тепле. Как мало человеку надо для счастья. Увы, моим мечтам о покое не суждено было осуществиться. Возвращаясь, я заметил, что к мельнице подъехали какие-то вооруженные верховые. Приглядевшись, я узнал в них своего давешнего приятеля Печарковского и троих его людей. Они, талер против ста, получив информацию о поручении, данном одному, наглому не по летам рейтару, и решили его подкараулить. А, не дождавшись, поехали навстречу. И что делать? Мои допельфастеры и шпага и в доме, при себе лишь кинжал и пистолет. С другой стороны я чтобы не испачкать рейтарский костюм одел найденное на мельнице рванье, так что выглядел мельником, а не тем кого искал Печарковский с гайдуками.