— Я понял, что он занят. Но, может — его можно отвлечь? Войти-то мне можно? Или тут подождать?
— Праххотите, Фас фелено пускать фсектааа! — уже совсем игриво улыбается, впрочем, это у них походу просто врожденное такое, эдакая бляцкая непосредственность. Дурочки и есть, даром, что великовозрастные. Пропускает она меня, значить, но дверь из рук не выпускает. Что характерно, еще в тот раз, за дверью внутренней, я видел — в углу дробовик на крюках пристроен, и стоит непривычного вида мачете, на длинной, едва не в длину же лезвия, рукоятке — я так полагаю, как раз островная штучка. К коей сия валькирия явно привычна. Интересно, а с ружья — тоже умеет? Но в целом — да, некоторая безопасность соблюдается, уж без шума такю охранницу точно сложновато будет спеленать, если что. Ну да, значит, я мимо нее протскиваюсь, да, смеха ради, к сиськам, невеликим, надо сказать, на фоне остального мяса-то, прижавшись, легонко так ея толкнул, к стеночке-то, типа заигрывая. Дверь с мягким звоном захлопнулась, и тут же валькирия меня в ответ, легонько так, как травмваем сшибло — да к противоположной стенке в тамбуре как припечатает! Аж дух чуть не вышибла, навалилась, даром, что саму чуть пониже ростом, и смотрит своими миндалевидными кошачьими глазами. Я аж разнервничался, да еще, инстинктивно, за жопу ея чуть обхватил, как припечатала, а жопа-то… Насилу вспомнил, что я здесь не за этим, наклонился и шепчу ей, губами ушка касаясь:
— Милая, мне бы правда к мастеру Бергу надо… Очень…
— Паташштитьтеее… — тоже мне шепчет, прижимая так, что уже думаю — может, и хорошо, что лекарь занят? Оа на еще и улыбается эдак наивно-бляцки — Я сейчас еффо поссофу…
И ускользнула, еще и с легким смешком. Отлип я от стенки, кое-как восстановил дыхание и ясность мысли. Потоптавшись в прихожей, от нехер делать давай лапать этот их ятаган островной. Суровая мотыга, так-то сказать, при том — легонькая, ибо лезвие тонкое относительно. И острое. Очень И явно, если умеючи — башку развалит легко. А размер такой, что рукоятью тоже можно приварить, и набалдашник граненый имеется. Серьезный инвентарь. Посмотрел заодно и ружбай — но ничего такого, обычное кучерское ружье. и патронов запасных не видно. Надо будет порекомендовать Бергу усилить оборону — теперь самое время готовить другому яму.
— Что-то случилось? — несколько растеряный, но не похоже, чтоб непосредственно с интима сорванный, Берг явился. На всякий случай уточняю:
— Надеюсь, не помешал? А то, думаю — мало ли, может, дама пришла. А тут я.
— Ай, да какие там — машет он рукой — По специфике работы — в общество и не выбираюсь почти, а эти… Сил моих давно нет. А им все мало. Насилу уговорил их не связываться с кем попало, покуда на рынок ходят, да по лавкам. А то лечи мне их потом. Они непривычны к любым таким ограничениям, но, похоже, поняли. Так к некоторым пациентам так пристают что… Только тем и спасаюсь, благо что поить их чем надо легко получается, чтобы не брюхатели. А то мне еще б радость их приплод в интернат сдавать… Ох, и не поминайте эти забавы, я-то сначала думал — хорошо, аж две девки, вот уж я оттянусь… Слава Богам, я хоть кухарку-то постарше выбрал, ей оно уже и не интересно… Почти… хм. Да, так что ж снова привело-то Вас?
— Пойдемте, дружище, обратно в Вашу лаболаторию…
— Лабораторию — машинально поправляет он
— Да, да — невероятным усилием сдержавшись, не отвечаю ему про "хуелаторию, блять, не умничай!" — Именно! Именно в неё.
— Но… Э… — чего-то малость заметался Берг — А что такое?
— Пойдемте, пойдемте — нахально увлекаю его, благо куда идти я знаю — Там все покажу!
— Да, но… — влекомый под локоль Берг явно не очень рад сему повороту, а мне уже интересно даже стало
— Срочно надо Ваше могучее экспертное мнение!..
В раболатории, однако, процесс идет. Кипит, булькает, все как надо. Заварил, стало быть, лекарь, торопится отравы наделать?
— Это, однако, неужто Вы опять ту гадость варите? Или, может быть, — в шутку его вопрошаю — Решили Вы, дружище, сварить какойнить дури покрепче, из хозяйского-то сырья? Чтоб местных любителей этой дряни нахлобучило, как надо?
— Э… А Вы откуда так хорошо разбираетесь? — скорее даже удивленно, нежели подозрительно вопрошает меня Берг — Приходилось… эээ?