– Я не забыл про тебя, милый мой, но ты должен остаться наверху. Ты не вынесешь адской жары, которая ожидает нас на глубине.
Станислав чуть не прослезился и принялся так страстно уверять, что вынослив к жаре, что профессор в конце концов уступил и позволил ему спуститься вниз вместе с лордом.
Глава 6
Ровно через час англичанин встретился с палеонтологом на глубине двухсот метров, считая от дна оврага. Термометр показывал двадцать один градус по Цельсию.
Для ознаменования счастливой встречи лорд предложил распить бутылку шампанского, после чего они втроем (босниец от дальнейшего путешествия отказался) в самом что ни на есть радужном настроении продолжали путь в мрачную глубину.
– Здесь совсем не жарко, – заметил спустя некоторое время Станислав.
– Что-то ты запоешь, когда мы спустимся метров на пятьсот пониже? Впрочем, прирост температуры не везде бывает одинаков. Обыкновенно полагают, что через каждые тридцать метров прибавляется один градус, но есть места, где температура возрастает на один градус через каждые восемьдесят, как, например, под Ливерпулем.
– А какой вы здесь заметили прирост? – спросил лорд Кэдоган.
– Мы в настоящий момент на глубине трехсот метров, – начал считать профессор. – Спустились, значит, еще на сто метров… Там был двадцать один градус, здесь двадцать три, – следовательно, на каждые пятьдесят метров приходится один градус. Прирост небольшой, но тем лучше для нас, потому что мы пойдем глубоко.
– А где мы теперь находимся?
– В меловых пластах…
– Но я здесь совсем не вижу мела! – воскликнул лорд.
– Меловые пласты не всегда состоят именно из мела, – объяснил профессор Браннич. – Именуются же они так потому, что отлагались в меловой период, получивший свое первоначальное название в Англии и Франции, где среди прочих отложений белый мел играет весьма видную роль. Во многих местах к меловым породам принадлежит известняк, содержащий раковины и кораллы, а также мергель – смесь известняка с глиной; в Литве – пластичная глина, в Карпатах – серый крупнозернистый песчаник, известный под названием карпатского песчаника. Из полезных ископаемых меловой системы известны: каменный уголь, асфальт, железные руды, нефть. Меловой уголь образует весьма тонкие пласты. Он по большей части очень смолист и образовался путем разложения не сигиллярий, каламитов и лепидодендронов, как уголь каменного периода, а саговых пальм и хвойных деревьев.
Путешественники при слабом свете ламп дошли между тем до следующих пластов, юрских. Здесь профессор поминутно делал какие-то измерения на стенах и вносил их в записную книжку. Его поражала необыкновенная мощность пластов этой системы. Он прошел мимо толстых верхних и средних слоев, известных под именем белой и бурой юры и остановился среди нижних, называемых черной юрой. Профессор весь сиял от удовольствия.
– Мы находимся среди самых старых отложений юрской системы, – сказал он. – В течение получаса мы ушли на миллионы лет назад в прошлое…
– В прошлое? – переспросил лорд Кэдоган.
– Конечно. Мы в катакомбах юры, и здесь каждая окаменелость, каждая мало-мальски сохранившаяся раковинка – драгоценный для науки свидетель прежней, давно угасшей жизни…
– А как отложения этого периода, – спросил Станислав, – одинаковы они на всем земном шаре или нет?
– Конечно нет. Как и меловые, и все другие, они в одних местах толще, в других тоньше, а в некоторых их вовсе нет.
– Чем же это объясняется? – поинтересовался англичанин, не на шутку заинтригованный.
– Объясняется это различным воздействием тепла, воды и воздуха, которым подвергались и подвергаются пласты. Во многих местах, например, верхние пласты настолько выветрились или размыты, что на поверхности земли оказывается очень древний пласт, и его можно было бы принять за молодой, если бы заключающиеся в нем окаменелости не обнаруживали его древности. Кроме того, здесь важно и самое происхождение ила на дне рек, озер и болот… Но довольно разговоров, друзья мои, вперед! Глубже мы найдем, быть может, вещи более интересные.
И путешественники наши принялись с большими усилиями, при помощи рук, щитов, канатов и лесенок пробираться дальше. Неутомимый профессор все время внимательно разглядывал стены, что-то соскабливал, растирал между пальцами, наконец, торжественно объявил, что они только что оставили за собой триас.
– Что это значит? – спросил лорд.
– Это значит, что мы миновали последний период мезозойской эры, соответствующей средним векам в истории земли, и теперь опускаемся вглубь веков древнейшей истории, известной в науке под именем эры палеозойской.