– Неужели я мог забыть о нем! – воскликнул он, хлопнув себя рукой по лбу. – Решено! Я еду в Варшаву.
Глава 3
Четыре дня спустя лорд Кэдоган вступил в мирную обитель энтомолога. Можно себе представить, какой это был сюрприз для любезного хозяина.
– Скажите, друг мой, вы напечатали описание наших приключений? – был первый вопрос лорда.
– Да, – краснея, ответил доктор.
– И вы еще здесь! – с удивлением воскликнул лорд.
– Где же мне быть? Я, как видите, работаю над своей монографией.
– Значит, вам дают работать?
– Кто же может мне помешать?
– Кто? Вы спрашиваете, кто? Понятно, ваши читатели!
– Помилуйте!
– Значит вас не забрасывают письмами, поздравлениями, не устраивают в честь вас вечеров, маскарадов? Дамы и мужчины не наряжаются кузнечиками, бабочками, пауками? Портретов ваших не помещают во всех журналах и витринах магазинов; ваших автографов не добиваются, – одним словом, вас не терзают на все лады?
– Нисколько, нисколько!
– В скольких же изданиях разошлась ваша книга?
– Изданиях? – удивился доктор Гросс. – Я не уверен, разойдется ли когда-нибудь первое.
– Вы шутите! Неужели газеты обошли вашу книгу молчанием?
– Наоборот! Некоторые дали о ней самые лестные отзывы.
– Чему же приписать это спокойствие?
– Да у нас, видите ли, так много текущих вопросов, что некогда заниматься научными открытиями…
– Счастливый вы человек! – вздохнул лорд, качая головой. – А я думал, что здесь то же, что и у нас! Какой же это благодатный край! Вот где можно жить и наслаждаться жизнью! Как жаль, что я англичанин…
– В чем дело, лорд?
– О, я хочу быть как можно дальше от Англии, от ее блеска, суеты и Клуба чудаков! Дайте мне какую-нибудь работу, приказывайте, распоряжайтесь мною! Я буду работать, трудиться в поте лица, только бы мне забыть о своих приключениях. Довольно с меня! Я не могу, понимаете, сделать ни одного шага, чтобы не подвергнуть себя назойливым приставаниям своих читателей и почитателей.
– Это ваша вина!
– Скорее ваша, нежели моя! Следовало оставить меня в добычу жукам, муравьям и паукам. Я уверен, что все они вместе не причинили бы мне столько страданий, сколько я перенес за последние две недели.
– Но зачем вы огласили наши приключения? Если я не ошибаюсь, вы сделали это с целью увековечить ваш клуб, не правда ли? – улыбаясь, сказал доктор Гросс.
– Да, да, да! И вы сто раз правы! Я один во всем виноват!
– Несчастье ваше, впрочем, поправимо. Откажитесь от звания председателя и заявите, что все, что вы напечатали, не больше, как сон.
– Я уже подумывал об этом, но боюсь…
– Вы, лорд, вы, неустрашимый человек – боитесь?! Чего же?
– Они не поверят и заявление мое отклонят, так как сочтут его опять-таки за чудачество! Вы не поверите, доктор: у нас ни одного шага сделать нельзя, чтобы его не приняли за чудачество. Недавно сэр Спаррей во время танца вывихнул себе ногу. И что же вы думаете? Все единодушно решили, что это своего рода чудачество, и два-три члена нашего клуба при первом же случае также вывихнули себе ноги. Как видите, мне нет спасения.
– Как же быть? – доктор, придав себе озадаченный вид, прошелся по комнате. – А не желали бы вы пожить немного в нашем городе?
– Непременно! – радостно вскричал лорд. – Но только, умоляю вас, инкогнито! Я поселюсь вблизи вас и буду ежедневно посещать вас, если вы не возражаете. Хорошо?
– Буду очень рад вам, лорд, – ответил доктор Гросс. – Где же ваши вещи?
– На вокзале. Как только я найду квартиру, то пошлю за ними.
Не прошло и часу, как лорд Кэдоган уже устраивался в доме как раз напротив доктора Гросса. Приятели из своих окон могли не только видеть друг друга, но даже разговаривать между собою, приставив к губам сложенные рупором руки.
Но лорд не долго прогостил в Варшаве.
Спустя несколько дней по приезде, зайдя как-то к доктору Гроссу, он застал его погруженным в чтение газеты, причем вид у него был необыкновенно серьезный, озабоченный.
– Что случилось? спросил лорд.
– Разве вы, лорд, не читали газет?
– Я английских газет не получаю, а ваши я еще не научился понимать, – ответил тот.
– Значит вы ничего не знаете… Между тем случилась страшная вещь!..
– Говорите толком! Несчастье? Какое? Где, с кем?
– Землетрясение! Газеты переполнены страшными подробностями катастрофы, которая охватила южные и восточные Альпы, Карст, Штирш, Хорватию, Далмацию и Боснию. Началась она, по-видимому, в Карсте и Динарских Альпах… Населением овладела страшная паника. Поезда железных дорог переполнены семьями, покидающими родной юг. Триест весь в развалинах. В Загребе рухнули дома, люди живут на улицах. Местами почва до сих пор колеблется. Но это еще не все! Час назад я получил из Травника телеграмму от своего приятеля, профессора Браннича, в которой он сообщает мне, что едва не погиб под развалинами обрушившегося дома. Далее, в соседней с Травником деревне открылась бездонная пропасть, что-то неслыханное в летописях науки. Это событие это взбудоражило моего друга. Он телеграфировал своим коллегам в Швейцарию, Лондон и Париж, чтобы те немедленно приезжали. Он ждет великих открытий и чрезвычайно доволен, что попал как раз на место такой редкой и страшной катастрофы.