– Нам известно, что им недостает продовольствия, и вид пленника достаточное тому подтверждение.
– Так вы не считаете его шпионом?
– Шпион или нет, – холодно ответил Аппа Рао, – он ваш враг.
Ответ получился несколько уклончивый, и Типу пожал плечами. Здравый смысл подсказывал, что пленник не шпион, потому что зачем ему тогда носить форму. Впрочем, будь он даже шпионом, это не доставило бы Типу особенного беспокойства. Имея своих людей в стане противника, султан полагал, что и в Серингапатаме полным-полно вражеских лазутчиков, но большинство шпионов, в чем убеждал его жизненный опыт, совершенно бесполезны. Они передают хозяевам слухи, раздувают до неимоверных размеров догадки и не столько помогают прояснить положение, сколько еще больше его запутывают.
– Убейте его, – предложил один из генералов-мусульман.
– Я подумаю, – проговорил Типу и, покинув балкон, вышел в просторную комнату с мраморными колоннами и расписными стенами.
Центральное место в зале занимал трон, воздвигнутый на платформе восемь на пять футов на высоте четырех футов от выложенного каменными плитами пола. Трон поддерживали фигура скалящегося тигра в центре и четыре вырезанные из дерева тигровые лапы по бокам. С двух сторон к трону вели позолоченные серебряные ступеньки. Сама платформа была из эбенового дерева и обшита золотыми пластинами толщиной с молитвенный коврик, державшимися на серебряных гвоздях. Край помоста украшали вырезанные из дерева цитаты из Корана, а каждую из восьми ножек трона венчал флерон в форме головы тигра. Головы эти, отлитые их чистого золота и усыпанные рубинами, изумрудами и алмазами, были величиной с ананас. Центральная фигура, поддерживавшая середину платформы, была из покрытого золотом дерева, а голова ее полностью состояла из золота. В разинутой пасти виднелись выточенные из горного хрусталя клыки и золотой язык, устроенный таким образом, что он мог двигаться вниз и вверх. Нависающий над золотой платформой балдахин держался на выгнутом столбе, который, как и сам балдахин, был покрыт золотом. Бахрома представляла собой длинные нити жемчуга, а в высшей точке балдахина красовалась изготовленная из золота мифическая умма, царская птица, восстающая, согласно поверию, из огня. Как и флероны, умма была усыпана драгоценными камнями. Спина птицы состояла из огромного изумруда, а похожий на павлиний хвост являл целую россыпь камней, расположенных так густо, что под ними едва виднелось золотое основание.
И вот этот великолепный трон султан едва удостоил мимолетным взглядом. Да, он приказал изготовить его, но затем дал клятву, что взойдет по серебряным ступенькам и усядется на расшитые шелком подушки не раньше, чем изгонит из Южной Индии всех до последнего британцев. Только тогда займет он царское место под широким балдахином, а до той поры трону надлежало оставаться пустым. Принесенная клятва означала, что султан либо поднимется на трон, либо погибнет, а являвшиеся Типу сны не предвещали смерти. Наоборот, он готовился расширить границы Майсура и сбросить неверных британцев в море, где им самое место. У них есть своя земля, а если она им не нравится, пусть отправляются на дно морское.
Итак, британцы должны уйти, и если достижение этой цели требует союза с французами, то такая цена представлялась Типу небольшой. Он уже видел, как его империя распространяется на всю Южную Индию, а затем простирается на север, захватывая территории маратхских княжеств, управляемых слабыми, безвольными или малолетними государями. Сменив их, Типу мог предоставить тамошним жителям то, что его династия уже дала Майсуру: твердое и веротерпимое правительство. Типу считал себя истинным мусульманином, но понимал, что самый верный способ потерять трон – это огорчить подданных-индусов, а потому всячески старался выказывать почтительное отношение к индуистским святыням. Он не доверял местной аристократии и сделал немало для ее ослабления, однако стремился обеспечить благополучие других подданных, справедливо полагая, что, если людям хорошо живется, они не станут обращать внимание на то, какому богу поклоняются в построенной в городе новой мечети. Типу надеялся, что когда-нибудь все майсурцы склонятся перед Аллахом, но до наступления столь счастливых времен делал все возможное, дабы не возбудить неосторожными поступками недовольство и восстание. Индусы были нужны ему. Нужны, чтобы воевать с британцами. Нужны, чтобы сокрушить войско красных мундиров перед стенами Серингапатама.