— Вот что я думаю, — тараторил рыжий, — Предложим Ньебле почётную капитуляцию… Ух ты, неужели две дамы могут так сплестись?… Э-э, вы не согласились бы, Шарп, встретиться и побеседовать с тем, кто командует Ньеблой?… Надо же, как этот парень спину-то не сломал? А это! Миллер, взгляните-ка! Держу пари, ваша матушка никогда не осчастливливала вашего батюшку ничем подобным!
Миллер, поставив на парапет миску с тёплой водой, брился. Стыдливо хихикнув, он отвёл глаза от картинки:
— Очень занимательно, Ваша Милость. Доброе утро, Шарп!
— Командира звать Херрера. — продолжал Кокрейн, — Полагаю, батареи Манцанеры тоже ему подчинены, но лучше уж уточнить у него. Если вы не откажетесь пойти, конечно.
— Пойду. Но почему именно я?
— Херрера спесив… Святой Отец наш небесный! Обязательно покажу вот эту гравюрку Китти! Меня Херрера ненавидит, сдаться чилийцам ему не позволит гонор, а вы — в самый раз. Герой войны, англичанин — то, что надо.
Оторвавшись от скабрёзных картинок, адмирал извлёк из жилетного кармана часы:
— Скажете Херрере, что его вояки должны покинуть укрепления до девяти утра. Офицеры могут оставить личное оружие, все остальны…
Его Милость осёкся. Глаза у него стали круглые, челюсть отвисла. Взгляд был устремлён в гавань. Щёлкнув зубами, он прикрыл рот и выдавил:
— Господь Всемогущий!
— Что за чёрт?! — вырвалось у Шарпа.
Майор Миллер застыл с бритвой, неверяще глядя через парапет.
Испанцы, не дожидаясь парламентёров, без единого выстрела в их сторону драпали. Три лодки отчалили от Манцанеры. Знамя, реявшее над Ньеблой, было спущено, а гарнизон дисциплинированно маршировал к пристани и грузился на баркасы, которые, заполнившись, плыли к устью реки.
— Господь Иисусе! — обескураженно проронил Кокрейн, — Чтож, выходит, всё? Мы победили?
— Мои поздравления, Ваша Милость. — ухмыльнулся Шарп.
— Ах, Шарп! Я же так и не поблагодарил вас за то, что вы сделали для меня ночью. Позвольте мне поблагодарить вас сейчас!
Он пылко тряс руку стрелка, а сам, нет-нет, да и косился ошалело на удаляющиеся испанские баркасы.
— Крепость Вальдивии пока не наша. — попытался остудить его Шарп.
— Будет наша. — Кокрейн отвернулся, — Лодки? Где лодки? Надо догнать трусов и помешать им добавить свои стволы к ружьям гарнизона Вальдивии! Ребята, поищите лодки здесь, а мистер Альманте просигналит «О’Хиггинсу» спустить на воду боты.
Спеша к Кокрейну, в слабом свете занимающегося утра Шарп заметил на крохотном пляже под фортом Сан-Карлос старенький баркас. Испанцы, очевидно, доставляли на нём провизию с главного склада в Ньебле, но сейчас посудина могла сослужить службу повстанцам. Представляя, сколько времени потребуется на спуск лодок с «О’Хиггинса», Шарп, не мешкая, помчался, обратно в Сан-Карлос. Крикнув Харперу собирать бойцов с оружием, стрелок устремился вниз по узкой тропинке, ведущей к усыпанному галькой пятачку. Спугнув с него нескольких сонных тюленей, Шарп, утопая по щиколотку в голышах, начал толкать баркас к воде. Ему на помощь подоспели приведённые Харпером повстанцы. Баркас закачался на волнах. Из тридцати человек шестнадцать сели на вёсла, остальные устроились кто где. Уже на ходу Шарп коротко оповестил бойцов, что им надо перехватить лодки отступивших из Ньеблы и Манцанеры вражеских солдат, не дав им пополнить гарнизон Вальдивии, и малость приврал, чтобы добавить прыти гребцам: мол, испанцы везут в лодках прихваченные в Ньебле ценности.
Алчность утроила силы матросов на вёслах. Баркас буквально летел по воде. Кокрейн, всё ещё ожидающий ботов с «О’Хиггинса», завистливо крикнул Шарпу взять его с собой, но стрелок только отмахнулся.
Их лодка миновала флагман под приветственные свист и гомон немногочисленной команды. Рулевой Шарпа, седовласый испанец, зло прошипел, что чёртово корыто безбожно рассохлось, и что Кокрейн в два счёта обгонит их на своих быстроходных ботах. «Шевелитесь, лентяи!» — рявкнул седой на гребцов. Лихорадка гонки овладела всеми. Гонки за сокровищами деморализованного врага.
Справа военное судно подняло знамя Королевского Военно-Морского флота. «Черибдис» — читалось на корме. Над торговым судном трепыхался звёздно-полосатый флаг. Моряки обоих кораблей ободряюще махали проплывающему баркасу.
— Приятно, что наш флот здесь. — высказался Харпер с носа, — Может, доставят нас домой.
Лодка вошла в проливчик, отделявший Ньеблу от острова Манцанеры. Покинутые орудия слепо смотрели из амбразур. Створки ворот Ньеблы были раскрыты настежь. Едва курились дымки от очагов кашеваров на островке. Лохматая дворняга яростно облаяла проплывающих повстанцев с парапета укреплений Манцанеры. Вблизи оборона острова и форта внушала ещё большее почтение, нежели издалека. Можно было умереть от старости, штурмуя эти укрепления. Испанцы же оставили их без единого выстрела.