В полном изнеможении!
Корабль подплывает ближе.
Глава 3. Робинзон начинает новую жизнь
Когда он проснулся на следующее утро, стояла тихая, ясная погода. Шторма как не бывало. Робинзон раздвинул тяжелые ветви дерева, ставшего его ночным приютом, посмотрел в сторону моря. Как странно! За ночь корабль как будто приблизился к берегу. Видимо, прилив снял его с мели и немного протащил по песку. Сейчас судно находилось напротив прибрежных скал, примерно в четверти мили [1]от береговой линии.
— Как печально! — воскликнул Робинзон. — Если бы мы остались на борту и не пересели в шлюпку, все были бы живы. Воистину никогда не знаешь, как поступить правильно.
Слезы выступили у него на глазах, но, как известно, слезами горю не поможешь — и он ничем не в силах был помочь своим погибшим товарищам. И они ему тоже.
Он задумался о том, что же теперь делать, и решил, что прежде всего нужно добраться до корабля и забрать оттуда все, что может пригодиться для жизни на острове. Что он попал на остров, у него не было сомнений — ведь, судя по карте, на которую они нередко смотрели с капитаном, в этой части моря не могло быть никакой другой суши, кроме небольших островов.
К полудню прилив отступил далеко от берега, море местами обмелело, и Робинзону было совсем нетрудно достичь корабля. Ухватившись за свисавший канат, он влез на палубу и начал поиски. В первую очередь, конечно, еда! Он искал продукты, и ему повезло: все они были в сохранности, даже не подмочены соленой водой. Какое везение! Ощутив страшный голод, он сразу набил полный рот, а потом и все карманы сухим печеньем и немного успокоился.
Продолжая осмотр, он понял, что очень многое, не только пищу, необходимо взять с собой и для этого нужна лодка. Но она затонула вместе с людьми, другой на корабле не было, и тогда он догадался соорудить плот из досок и обломков мачт, сбросив их в море и связав там веревками.
Робинзон добрался до корабля.
И вот дело дошло до загрузки плота. Сначала он положил на него все доски и куски дерева, которые был в силах унести. На них взгромоздил пустой матросский сундук и потом доверху заполнил его провизией: хлебом, рисом, сыром, различной крупой, сушеным мясом. А также несколькими бутылками рома. Поверх продуктов положил кое-какую одежду, потому что его собственная превратилась в лохмотья.
После этого подумал, что без инструментов не обойтись: нужно взять все, что может пригодиться на суше. В одной из кают он обнаружил ящик с плотничьими принадлежностями: пилами, топорами, молотками — и перенес все это на плот.
Что же еще?.. Да, конечно, — оружие и боеприпасы: ведь он должен будет охотой добывать себе пищу, а также, если придется, защитить себя от опасного человека или зверя. Оружие на корабле было.
Плот было чем нагрузить.
Он нашел несколько мушкетов, три дробовика, два пистолета и даже старую поржавевшую саблю. В бочонке хранился оружейный порох, в мешке — пули.
К тому времени, как плот оказался основательно загруженным, начался прилив, и с его помощью, а также благодаря попутному ветру, плот понесло к берегу.
Течение принесло его туда, где глубокий и широкий ручей впадал в море, и прилив втолкнул плот в этот ручей, у высокого берега которого была небольшая бухта, словно самой природой предназначенная стать пристанью для плота.
Надежно привязав плот к стволу дерева, Робинзон решил, пока не стемнело, получше осмотреть местность, для чего подняться на холм, который начинался почти от ручья. Вдруг это совсем не остров и, поднявшись повыше, он увидит уходящие вдаль обработанные поля, а рядом с ними селения, фермы или, быть может, даже город с домами из камня? Кто знает…
Его надежды оказались тщетными. То, что можно было увидеть с вершины холма, подтвердило: он находится на совсем небольшом острове, где нет никаких признаков жизни человека и кругом, куда ни посмотри, одна вода — насколько может достать взгляд.
Плот Робинзона вплывает в устье ручья.
Однако вчерашнего чувства отчаяния он не испытал. Спускаясь с холма, даже подумал, что теперь надо построить хижину временную, конечно, — из тех досок, которые привез на плоту. А потом снова отправиться на корабль и, пока еще один шторм не разметал его на куски, забрать оттуда решительно все, что может понадобиться для сносной жизни на острове, который ко всему еще, скорее всего, необитаемый…
Лежа в наспех сколоченной хижине, Робинзон отдыхал и намечал свои следующие действия. Главная задача, повторял он себе, перевезти побольше груза с корабля, который он как следует не осмотрел, а корабль весьма вместительный, и мало ли что еще хранится в его трюмах.
На протяжении следующих трех недель Робинзон ежедневно, как на работу, отправлялся на судно и привозил оттуда все, что находил под завалами из досок, в наполовину заполненных водой каютах, на камбузе, в трюмах. Это были самые различные, но по-своему необходимые вещи: гвозди, ножи, вилки, топоры, ломы, точило. А еще: две подзорные трубы, компас, морские карты, различная одежда, одеяла… И еще: веревки, канаты, парусина, золотые и серебряные монеты и большая книга. Это была Библия.
Робинзон строит свою первую хижину.
К своему удивлению и радости, еще когда он во второй раз приплыл на корабль, то обнаружил там сразу три живых существа — запуганных, голодных и мокрых, но живых и здоровых: корабельного пса и двух кошек. Теперь его полку прибыло — тех, кто пережил вместе с ним кораблекрушение.
В начале четвертой недели пребывания Робинзона на острове снова разразился шторм, и когда на утро после этого он взглянул из своей временной хижины на море, оно было совершенно пустынным: их корабль исчез, словно его никогда и не было.
Робинзон уже понимал: на острове ему предстоит пробыть не день и не месяц, а потому нужно обживать это место и, в первую очередь, строить настоящий дом — тем более все для этого есть: строительный материал, гвозди, пилы, молотки. Разместиться его жилище должно, разумеется, вблизи от источника пресной воды, в тени деревьев, защищающих от лучей тропического солнца; из окон должно быть видно море, а сам дом должен быть похож на маленькую крепость, недоступную для свирепых животных и злых людей…
Три живых напарника Робинзона: собака и две кошки.
Жизнь продолжала отсчитывать часы, дни, недели, и Робинзон понял, что вполне может сбиться со счета, если не придумает, как отмечать уходящее время. Поскольку у него не было ни бумаги, ни пера или чернил, он придумал вот что: врыл в землю высокий столб и каждый день делал на нем короткую зарубку ножом, а на седьмой день зарубка была несколько длиннее. Так он начал отмечать дни, недели, месяцы. Так, вполне может случиться, будет отмечать и годы. На своем «древесном календаре».