– Что же делать? Когда люди теряются, они обращаются в полицию, – вспоминает он вбитую в детстве истину. – И где тут полиция? – опять оглядывается, как будто надеется увидеть рядом полицию, причем русскую. – И как я узнаю, где она, если я тут даже не понимаю никого?! Они меня, надо думать, тоже. Ооо! Нужно русское посольство искать. Русское посольство в любой стране должно быть. Там меня точно поймут. И как его искать? А нужно спрашивать по-английски. Английский же везде знают, международный язык, как-никак. Правда, я в английском не очень, – самокритично размышляет Данила. – И чего это я его в школе не учил как следует? Дурак потому что. Вот из… Веа из рашин...эээ… И как же по английски «посольство»? – пытается парень сформулировать вопрос на английском языке. – А! Нужно консула спрашивать. Консул он и в Африке консул. А консулы размещаются в посольствах. Или не в посольствах? Да нет, точно в посольствах. Вот в посольство меня и приведут. Веа из рашин консул? И нужно вежливым быть. Икскьюз ми, веа из рашин консул?
Сформулировав вопрос, Данила глубоко вздыхает, чтобы набраться смелости, упаковывает ненужную куртку, приторочив ее к рюкзаку, еще раз вздыхает и приступает к опросу местного населения. Местного населения на улицах немного. Редкие прохожие смотрят на Джока с умеренным любопытством. Городок, да и вся округа не рассчитаны на иностранных туристов, и европейцев здесь не часто увидишь. «А этого сюда как занесло?» – читается во взглядах.
Первый опрошенный мужчина что-то коротко и сердито бросает в ответ, вторая женщина отвечает так же коротко и непонятно, только не так сердито. Третья женщина, помоложе, разражается длинной, но такой же непонятной речью, показывая рукой то в одну сторону, то в другую. Пятая, десятая попытка не лучше. Данила говорит себе, что никто не обещал, что все будет так просто и продолжает. Рядом как раз останавливается мопед, изрисованный иероглифами и стилизованными изображениями кур. На мопеде сидит парень одного возраста с Данилой. На вопрос о русском консуле парень сначала отвечает, не понятнее предыдущих собеседников, а потом начинает показывать пальцы на руках. С некоторым трудом Данила понимает, что ему говорят какие-то цифры. Чего-то два, чего-то три, а еще чего-то шесть. О чем это он?
Данила упорен и продолжает расспросы. (А что бы вы делали на его месте?) Результат, увы, не радует. Нужно отметить, что у Данилы не только с переводом слова «посольство» на английский проблемы. У них в школе и учительница-то отнюдь не в оксфордах училась и говорит с ярко выраженным нижегородским прононсом. А у Данилы, с его натянутой тройкой по этому предмету, произношение такое, что не факт, что носитель английского языка, выслушав вопрос Данилы, смог бы опознать родную речь. Что уж говорить о несчастных корейцах! Только те корейцы, которые абсолютно не знают язык жителей туманного Альбиона, заподозрили, что с ними говорят на английском (ну, иностранец же). Те же, кто хоть немного английский понимает, язык не опознали, и уверены, что к ним обращались на каком–то другом наречии, хотя некоторые и пытаются отвечать на английском (ну, иностранец же). Данила, в свою очередь, не опознает английский в ответной речи редких знатоков этого языка, потому как знатоки не намного лучше Данилы и говорят ну с о-о-очень выраженным корейским акцентом.
Опросы заняли не один час и все безрезультатно. У Данилы закрадываются подозрения, что английского тут никто не знает.
«Как такое может быть? – думает он. – Ну хоть кто-нибудь должен был бы ответить. Телефон не пашет, английского не знает никто. Может, я в другой мир провалился?»
Маршрут у Джока довольно-таки хаотичный, так как идет он туда, где высмотрел очередного не очень сердитого прохожего. В итоге, после очередного поворота очередной улочки он выходит на морское побережье. Море! Данила временно забывает о своих проблемах и завороженно идет через широкий пляж к воде. Скидывает вещи у камня на безопасном от воды расстоянии и идет здороваться с морем. Долго играет с прибоем, пытаясь дотянуться до краешка набегающих волн не замочив обуви. Потом возвращается к вещам и, усевшись на камень, восхищенно смотрит в синюю даль, такую вечную и такую непостоянную. Даль, кстати, уже не такая уж и синяя, солнце нависло низко над водой, а небо постепенно теряет голубизну и готовится расцветиться красками заката.
«Может, съесть что-нибудь?»
Из «чего-нибудь» у Данилы в рюкзаке только пирог, предназначенный для бабы Сони. «Съем, все равно пропадет, а баба Соня добрая, она поймет» – решает парень и вскрывает упакованный пирог, к сожалению, совсем небольшой. Мама побоялась, что большой ее дорогому чаду будет трудно упаковать в рюкзак. Бутылка воды и чай в термосе, к счастью, есть.