Само собой, с этим фактом считались в Кингс-Пайлэнде, где находятся скаковые конюшни полковника Росса. Были приняты все предосторожности к охране фаворита. Тренер Джон Стрэкер – бывший жокей, скакавший в цветах полковника Росса, пока не стал слишком тяжелым для положенного веса. Он служил у полковника пять лет жокеем и семь лет тренером и зарекомендовал себя усердным и честным слугой. У него под начальством три конюха; конюшня небольшая, только четыре лошади. Один из них дежурил по ночам в конюшне, а другие спят на сеновале. Все трое – славные, надежные парни. Джон Стрэкер, человек женатый, жил в небольшом домике, ярдах в двухстах от конюшни. У него не было детей, он держал одну прислугу и пользовался известным комфортом. Местность кругом уединенная, но приблизительно в полумиле, к северу, находится несколько вилл, выстроенных каким-то подрядчиком из Тэвистока для больных и для желающих пользоваться чистым дартмурским воздухом. Сам Тэвисток лежит на две мили к западу, а по другую сторону болота, также в двух милях, находятся большие кэпльтонские конюшни, принадлежащие лорду Бэкуотэру и управляемые Сайлэсом Броуном. За этими исключениями местность совершенно пустынна; по временам в ней встречаются только бродячие цыгане. Таково было положение дел до катастрофы, происшедшей в понедельник ночью.
В этот вечер, в девять часов, лошадей, как всегда, заперли в стойле после обычной проездки и водопоя. Двое из конюхов пошли ужинать на кухне у тренера, а третий, Нед Гёнтер, остался дежурить на конюшне. Несколько минут спустя служанка, Эдита Бэкстер, принесла ему ужин – тушеную баранину с приправой из перца. Она не взяла с собой никакого питья, так как в конюшне стоит бочка с водой, а дежурному не полагается пить чего-либо другого. Девушка шла с фонарем, так как было очень темно, а тропинка идет по топкому месту.
Эдита Бэкстер была в ярдах тридцати от конюшни, когда из окружавшей ее темноты внезапно появился какой-то человек и приказал ей остановиться, Когда он вступил в круг желтого света, бросаемого фонарем, девушка увидела перед собой человека, с виду джентльмэна, в сером триковом костюме и в суконной шапочке. На ногах у него были гамаши, а в руках палка с тяжелым набалдашником. Смертельная бледность его лица и нервные манеры поразили Эдиту. На вид он ей показался скорее старше, чем моложе, тридцати лет.
– Можете вы сказать мне, где я нахожусь? – спросил он. – Я уже думал, что мне придется ночевать в болоте, когда вдруг увидал свет вашего фонаря.
– Вы около кингс-пайлэндских конюшен, – ответила она.
– В самом деле! Вот так удача! – вскрикнул незнакомец. – Я слышал, что там каждую ночь дежурит один из конюхов. Вероятно, вы несете ему ужин. Ну, я думаю, вы не откажетесь заработать себе на новое платье, не правда ли?
Он вынул из кармана жилета сложенный лист белой бумаги.
– Постарайтесь передать это конюху сегодня же, и у вас будет самое красивое платье, какое только можно приобрести за деньги.
Его мрачный вид испугал девушку, и она пробежала мимо него к окну, через которое подавала обыкновенно ужин. Окно было уже открыто, и Гёнтер сидел в конюшне за маленьким столом. Она только что начала рассказывать о том, что случилось с ней, как незнакомец тоже подошел к окну и заглянул в него.
– Добрый вечер, – сказал он, – мне надо поговорить с вами.
Девушка клянется, что видела уголок бумажки, сжатой в его руке, когда он говорил эти слова.
– Что вам тут надо? – спросил конюх.
– Надо кое-что выгодное для вашего кармана, – ответил незнакомец. – У вас две лошади на Уэлекский приз – «Сильвер-Блэз» и «Баярд». Сообщите верные сведение о них и не останетесь в накладе. Правда ли, что при взвешивании «Баярд» может дать другому сто ярдов на две с половиной мили и что конюшня ставит на него?
– Ах, так вы один из этих проклятых шпионов! – крикнул конюх. – Я сейчас покажу вам, как мы угощаем их в Кингс-Пайлэнде!
Он вскочил с места и бросился на другой конец конюшни, чтобы спустить собаку. Девушка побежала к дому, но на бегу обернулась и увидела, что незнакомец просунулся в окно. Однако, когда Гёнтер, минуту спустя, выбежал с собакой, незнакомец исчез, и как ни искал конюх, он не мог найти и следа его.