— Скотина! — вопль Ватсона вмещал в себя столько боли, что вышедший из ванной Холмс бегом бросился в гостиную.
На широком фарфоровом блюде, свернувшись мохнатым клубком, спал енот. Его морда и лапы были густо вымазаны подсохшим кремом. Пушистый хвост полоскался в розетке с малиновым вареньем. Раскрошенные булочки ровным слоем усыпали стол.
— Мне кажется его проще пристрелить, чем отмыть, — серьезно оценил обстановку Холмс, повалился в свое любимое кресло и закинул ноги на каминную решетку.
— Мог бы оставить хотя бы одну, прожорливый бездельник! — жалобно посетовал Ватсон, не зная за что хвататься на разоренном столе. Минуту он озирал поле побоища енота с булочками, затем в отчаянии бросил на стол поднятую с пола салфетку и упал в соседнее кресло. Некоторое время друзья размышляли каждый о своем. Ватсон тяжко вздыхал. Холмс хмурился, глядя перед собой.
— Спасибо, Джон, что так рьяно пытался спасти мою жизнь, — нарушил сосредоточенное молчание Холмс, достал любимую глиняную трубку и сунул ее в рот. — Ты был великолепен.
— Да ведь он мог попасть в тебя! — воскликнул Ватсон, словно только и ждал первой реплики. — Ты стоял совсем рядом с Комаровым. Что, если мишенью был ты, Шерлок?
— Исключено, друг мой, — улыбнулся Холмс и положил руку ему на плечо. — Мне ничего не угрожало. Выстрел был мастерским, пуля нашла того, кому предназначалась. Мой таинственный оппонент умеет подбирать профессионалов, это надо признать. Я все время чувствую его дыхание за своим плечом. Он рядом. Наша игра как танец. Он делает шаг, появляясь из темноты. Мое движение навстречу — и он исчезает среди теней. Я только успеваю почувствовать его запах, услышать шорох одежды — и его опять нет. Почти год я иду по следам из трупов и краж. Пока никому из нас не удалось взять верх. Ничья. Но бесконечно так продолжаться не может. Думаю, сегодняшний выстрел обозначил переход на следующую стадию игры. Я предвкушаю новые дела. Это будет интересно, Ватсон, чертовски интересно!