Мужиков уговаривать не надо. Дверь перед ними распахнулась как сама собой, и они влетели в квартиру как две торпеды. Вошедший за ними Синегоров так и не понял, когда они успели нацепить наручники на двух мужиков, стоявших на кухне возле стола. От пережитого страха хозяин не мог выговорить ни одного слова, а покупателя трясло как в лихорадке. На столе стояла бутылка водки, две рюмки, нехитрая закуска, и тут же на фольге желтела грудка песка. Синегоров, с ходу вытащив удостоверение, представился — и в микрофон:
— Паша, ждем.
Через полминуты в квартиру влетел возбужденный Паша и, увидев золото, не смог удержаться от счастливой улыбки;
— А это что такое? А где граната?
Хозяина ноги уже не держали, он сел на стул и, заикаясь, спросил:
— Какая граната? У нас только вот — золото.
Дальше пошла уже техническая работа. Изъятие, упаковывание, опросы и т. д.
Так быстро и просто закончилась операция, которую Паша начал полгода назад.
Буюнда
Проезжая заброшенный таежный поселок Буюнду, в котором раньше размещалась колония-поселение, оперативники как всегда зашли к Сан Санычу. Сан Саныч проживал здесь уже несколько лет, раньше свиней сторожил, а вот сейчас неизвестно что. Дом его никогда не пустовал. То оленеводы, то водители, то охотники. Постоянно на плите кипели два чайника и большая кастрюля с водой.
Так и сейчас, услышав шум мотора. Сан Саныч степенно, в сопровождении дворняжки вышел из дома, поздоровался и пригласил всех к себе.
В комнате за столом пил чай бригадир оленеводов Егор. Увидев Синегорова, заулыбался, встал и за руку поздоровался с вошедшими, Витек сразу выложил на стол продукты и стал заваривать свежий чай. Разговор, как обычно, пошел о том, кто проезжал, когда, куда, кто где стоит, чем занимается, где оленеводы. В тайге человек далеко виден, куда бы ни забился, в какую глушь, все равно кто-нибудь видел, кому-то сказал. В городе легче затеряться, чем в колымской тайге.
Из другой комнаты медленно, как сомнамбула, вышел худой мужик в майке и трико, тихо поздоровался, налил себе чаю и так, стоя, стал пить медленными глотками.
— Садись, места хватит, — предложил Паша, показывая на табуретку. Сан Саныч, доливая чайник, посмотрел на мужика и участливо сказал:
— Гриша теперь долго не сядет.
— А что такое?
Гриша повернулся к ним спиной, осторожно чуть приспустил трико: на заднице живого места не было, всё покрыто коричневой коркой.
— Ни хрена себе, — удивился Паша.
Витек поперхнулся чаем и поспешно отвернулся.
— Как это тебя угораздило?
Гриша повернулся, поддернул осторожно трико и приподнял майку: грудь и живот напоминали запекшийся кусок мяса. Опустив майку, Гриша поведал свою историю.
Возвращаясь на своей машине с рыбалки, он остановился здесь на ночь. Утром нагрел полную кастрюлю воды. Пока грелась, он выходил из дома пару раз. А когда наливал кастрюлю, немного разлил воды и наступил в эту лужу своими валенками. Валенки, когда выходил и возился возле машины, конечно обледенели, Зайдя в обледеневших валенках, Гриша поднял с плиты кастрюлю с кипятком, повернулся, и… валенки поехали, как по льду, Гриша задом сел на раскаленную плиту, кастрюлю опрокинул на себя. Связи нет, везти нельзя, он ни сесть ни лечь не мог. Спасли эвены, которые, на Гришино счастье, в это время жили в одном из домиков. Полмесяца Вася с Моникой мазали его медвежьим жиром, и вот поджило.
— Да-а, с такими ожогами и в больнице не все выживают. Это сколько же процентов кожи обожжено? — сказал Матвеич.
— Гриша, а прибор-то как? — не преминул поинтересоваться Паша.
— Нормально, то есть вообще не обжег и сам не пойму, как.
— Каких только чудес не бывает на белом свете, — заключил Матвеич.
Оставив Сан Санычу часть продуктов, оперативники покинули Буюнду.
На девятом километре на наледи «Урал» проломил лед и ухнул прямо в яму по самый бампер.
— Всё, приехали, — констатировал Синегоров, глядя на Пашу. Тот виновато засуетился:
— Сейчас выскочим.
— Куда ты свернул? Не видел следы «КАМАЗов», что ли? — возмутился Витька.
— Боялся провалиться, вот чуток и свернул, хотел же как лучше.
— В суде будешь оправдываться.
Вылезли на лед и заскучали: без посторонней помощи не выбраться.
Продолбили весь лед вокруг машины, но она уперлась с обеих сторон в землю — и ни туда ни сюда.
— Матвеич, на Буюнде же машина Гришина — можно попробовать дернуть, — в конце концов не выдержал Пашка.