Первым «вокзалом», еще в смысле увеселительного заведения с садом, было подобное предприятие в Павловске: здесь открылись увеселительные заведения при станции первой в России железной дороги – Царскосельской. Николай I очень гордился железной дорогой и всячески поощрял новый способ передвижения, которого на первых порах все побаивались. Для привлечения пассажиров и были организованы увеселения в Павловске. А так как в этом случае сад совпадал со станцией и так как станцией в то время привыкли называть почтовую станцию, где сменяли лошадей, то это новое слово вокзал и стало вскоре означать здание железнодорожной станции.
ГЛАВА 6 ЛИТЕРАТУРНЫЕ ГЕРОИ
Библейские образы
Библия и евангелие оказывали в свое время огромное влияние на людей не только непосредственно, но и через ряд поколений, воспитавшихся на них. Но в особенности широко было влияние библейского и евангельского языка. Эти сборники написаны местами с большой поэтической силой. Своими литературными достоинствами они действовали даже тогда, когда религиозный или моральный смысл их оставался чуждым. Поэтому ряд живописных образов и выражений библии и евангелия был усвоен издавна в русском языке, не говоря уже о христианских и церковных терминах вроде ад, геенна, ангел, аминь, анафема, маммона.
Таковы, например, выражения вавилонское столпотворение, поцелуй Иуды, валаамская ослица, ноев ковчег, голгофа, конь бледный, соль земли, седьмое небо, не трудящийся да не ест, плоть от плоти, глас вопиющего в пустыне, первые да будут последними.
История некоторых подобных образов и выражений особенно поучительна как пример живучести и гибкости литературного наследия в использовании его при совершенно различных условиях.
Талант означает теперь дарование. Это – древнегреческое слово talanton, которым называли меру веса золота и серебра, и которое затем означало сумму денег, соответствовавшую этому весу. Талант серебра стоил приблизительно 3000 рублей, талант золота раз в десять больше. Но что же общего между первоначальным значением этого слова и современным? Решительно ничего. Как же в таком случае талант получил такое неожиданное новое значение? Это произошло исключительно под влиянием евангельской притчи. Притча эта гласит:
«Некий человек, отправляясь в чужую сторону, призвал рабов своих и поручил им имение свое. И одному он дал пять талантов, другому два, третьему один, каждому по его способностям. И отправился в путь.
Получивший пять талантов раб пошел и пустил их в дело и нажил на них другие пять талантов. Также и тот, который получил два таланта, приобрел на них еще два. Раб же, получивший один талант, пошел и закопал его в землю.
После долгого отсутствия возвратился хозяин и потребовал у них отчета. И явился раб, получивший пять талантов, и сказал:
–Господин! Ты дал мне пять талантов. Вот я приобрел на них еще пять.
И хозяин похвалил его. И подошел другой, получивший два таланта, и сказал:
–Господин! Ты дал мне два таланта. Вот я приобрел на них еще два.
И хозяин похвалил его.
И подошел третий, получивший один талант, и сказал:
–Господин! Я знал, что ты человек жестокий, и, убоявшись, я скрыл талант твой в землю. Вот получи свое.
И сказал хозяин:
–Ты раб трусливый и ленивый! Ты мог приумножить мое Богатство и не решился. Выбросьте его вон»* [*Притча дана в пересказе. См. Евангелие от Матфея, гл. 25, ст. 14-30. (Прим. ред.)].
Смысл притчи ясен: долг человека – отдавать свои силы и способности на служение добру, хотя бы рискуя сделать ошибку, но только не беречь их без пользы под спудом. Этот нравственный долг человека определяется «по способностям».
Сумма денег здесь означает уровень или объем способностей, задатков человека к деятельности в жизни. Эта иносказательно выраженная идея понравилась, произвела впечатление, была усвоена. В подходящих случаях, когда человек выказывал нерешительность и леность в отношении своих способностей (эти случаи были часты в школе, в монастыре, в мастерской), получило распространение выражение зарыть свой талант в землю. Наконец и просто талант стал означать дарование. Таким образом новый смысл этого слова явился в качестве переносного, иносказательного, обусловленного ситуацией евангельской басни.