– Ах, так? – ещё больше завелась Эванора и взмахнула рукой.
Ребят окутал чёрный дым и в одно мгновение они снова оказались в палате, в которой неподвижно лежало человеческое тело Сашки, непробудным сном спали Надька, Ксюша, Кира.
– Вам незачем, значит, – сказала ведьма уже спокойнее. – Ладно-ладно, что ж, я даже рада, что вы остались живы.
Соня нахмурилась, а Сашка оскалил зубы. Оба поняли, что «радость» эта неспроста. Эванора, заметив реакцию детей, злорадно улыбнулась:
– Ладно. Не буду вас дурачить. Ничего у вас не выйдет всё равно.
– Что ты собираешься делать? – напрямую спросила Соня.
– А тебя, мышка, не учили обращаться к взрослым на Вы?
Эванора вновь говорила приторно-сладко, а Соню передёрнуло. Почему «мышка»? Случайно? Из-за маленького роста? В Сказочной стране Соню Маус и Сашу Печкина никто не называл по фамилиям, их фамилий даже не спрашивали…
Тем временем хитрая ухмылка Эваноры стала ещё противнее.
– Со Страшилой было справиться не так уж сложно, – тихим змеиным голоском прошелестела Эванора. – Он был слишком туп.
Она принялась прохаживаться по палате.
– Какая заветная мечта была у Дровосека? Кажется, иметь сердце? Да? Наверное, я повторюсь, если скажу: зачем ему куда-то идти…
Дальнейший ход событий мгновенно нарисовался в Сонькином воображении, всё понял и пёсик. Они переглянулись. «Надо делать ноги», прочитала Соня в его глазах и бросилась к двери. Конечно, она оказалась запертой. «Откроется, когда появится второй монстр», – догадалась Соня. И он появился. Из головы Ксюши. Высокий, стройный, в чёрном плаще. Из-под шляпы-воронки на плечи спускались длинные чёрные волосы. Его лицо можно было бы считать красивым, если бы не красные глаза, в которых без труда читалась жажда убивать. В руке он сжимал огромный боевой топор. Но самое ужасное было то, что скрывалось под испачканным кровью плащом с левой стороны груди. Соня не сомневалась, что там давно небьющееся, нелюбящее, мёртвое человеческое сердце.
– … когда можно с лёгкостью вырвать сердечко маленькой добренькой девочки!
Двери поддались, Соня с Сашкой-пёсиком на руках рванулась в открывшийся проход, но споткнулась об порог, упала… Именно это и спасло детей от острого лезвия топора Дровосека (или, скорее, НедоДровосека), просвистевшего в сантиметре над Сониной головой.
Топор по самую рукоять врезался в запертую дверь противоположной палаты. Соня, подхватив пёсика, помчалась в тёмный коридор. Воспользовавшись временем, которое поневоле подарило им чудовище, пока вытаскивало топор, крепко застрявший в дубовой двери, дети скрылись.
***
В этот раз их укрытием стала длинная вентиляционная труба. Она тянулась вдоль всего здания, заворачивая на все этажи. Может быть, из неё удастся попасть в какую-нибудь запертую палату? Не догадается же монстр искать детей там, куда для них проход закрыт! Тс-с-с. Идёт. Всё здание сотрясается от тяжёлых шагов гиганта.
– Влипли, – одними губами тихо сказала Соня.
Пёсик согласно кивнул. Гул шагов отдалялся, видно чудовище не догадалось, что прошло мимо своих жертв. Стало тихо.
– Знаешь, что самое ужасное? – спросила девочка, глядя куда-то в пустоту вентиляционной трубы.
И сама себе ответила:
– То, что я… я в панике. Стараюсь придумать план, но у меня ничего не выходит! Не могу даже представить себе, как мы можем одолеть железную громадину. Как, скажи, отнять у него топор? Это оружие, наверняка, не только большое, но и очень тяжёлое. Даже… Даже если нам удастся лишить монстра топора, я уверена, он не станет вести себя без оружия как трус. Напротив, он только посмеётся на тем, как я пытаюсь угрожать ему топором, который даже не смогу поднять. А потом взмахнёт своей ручищей-кулачищей и…
Сашке было стыдно. Он старше Сони на целых три года и гораздо сильнее, а вынужден находиться в этой несносной щенячьей шкуре и прятаться за юбкой девчонки. Позор! Эх, появилось бы сейчас необыкновенное облачко с лицом Страшилы или Киры, подарило бы ещё один умный совет. Сашка понимал, что эта мечта несбыточна, потому что врядли Эванора позволит какому-то облачку вторично обвести себя вокруг пальца. Ему стало так тоскливо, что он заскулил. Тьфу ты, пропасть, вот собачья натура! Сашка злился на себя и всё равно скулил, сам себе удивляясь. А Соня подвинулась к нему ближе, ласково провела рукой по гладкой чёрной шёрстке. Пёсик прижался к подруге, мимоходом размышляя, не особачился ли он окончательно?
Так они просидели в трубе довольно долго, никуда не хотелось двигаться. Сашка чувствовал, как усталость сковала тело, утяжелила веки. Он уже почти уснул, когда Соня затормошила его, сон как рукой сняло. Пёсик настороженно посмотрел на подругу. Опасность? И вдруг ему стало всё равно. Взгляд чёрных глазок-бусинок сделался ленивым и недовольным: «Мол, нам конец? Так дай хоть выспаться!» Но Соня продолжала его тормошить.