***
Сколько времени друзья шли, сказать было сложно. Время в этом странном месте тикало как-то иначе, нежели в реальном мире. Часы на запястье Адри, стояли, как не старался он их завести, они не шли и точка. И Сонин телефон здесь не работал: ловит ли здесь сеть, было непонятно, потому что экран телефона вообще ничего не показывал. Может быть, время здесь вовсе не двигалось? Во всяком случае, от чувства усталости неподвижное время не освобождало, как и от потребности в пище и сне.
Соня уже оправилась от недавнего происшествия со змеёй и чувствовала приятный душевный подъём от того, что больше не испытывает по отношению к Оле негативных эмоций. Неприязнь как рукой сняло, словно это была тяжёлая болезнь, которую удалось вылечить. И всего-то надо было как следует испугаться. Теперь Соня смотрела на Олю другими глазами и не видела в ней ничего отталкивающего. Напротив, рядом с ней бодро шагала милая девочка с круглым личиком и большими глазами глубокого тёмно-зелёного цвета, очень красивого, надо сказать. Девочка маленькая, но совсем не капризная и смелая.
Соня удивлялась своему недавнему поведению и всё больше убеждалась, что оно вызвано пребыванием в этом непонятном «закартинье». А если его воздействие ещё не закончилось? Вдруг всё повторится? Ведь когда Соня себя безобразно вела по отношению к Оле, она понимала, что делает плохо, но не могла остановиться. А вдруг точно также себя начнут вести её попутчики? Ну, Оля – ладно, она малышка, а вот если Адри… Им всем несдобровать. Скорее бы отсюда выбраться!
Соня поделилась своими опасениями с друзьями, Адри был с нею абсолютно согласен и предложил ускорить шаг, но не ослаблять внимание: мало ли, где и какие могут встретиться ловушки.
– Я ни в коем случае не буду плохо себя вести, – пообещала Оля, трогательно заглядывая в глаза то Адри, то Соне. – Я послушная.
– Хорошо, – улыбнулся Адри. – Давай я возьму тебя на руки, и мы пойдём быстрее. Смотри, гляди в оба и сообщай нам с Соней, если увидишь что-нибудь странное.
Адри торжественно водрузил Олю на плечи, и она стала осматриваться, поворачивая голову то вправо, то влево, как камера наблюдения.
Друзья быстро шли, почти не переговариваясь. Только Оля время от времени подавала со своей наблюдательной вышки голос: «На стенке что-то странное, а, нет, это лампа, просто она не горит. Что-то странное на потолке, а, это просто пятно»… Оля сидела высоко, поэтому она не заметила то, что увидела Соня – непонятные широкие полосы на ковре, будто от протекторов. Неужели по лабиринту проехала машина? Но куда она делась? Следы резко обрывались, будто машина воспарила. Чушь. Заметил следы и Адри. Олю пришлось снять с плеч, чтобы пригнуться и получше рассмотреть находку.
– Автомобиль? – с удивлением присвистнул Адри.
Оля спряталась за его ногу, искоса глядя на следы протекторов. Соня заметила, каким ужасом исказилось её милое детское личико.
– Уходим отсюда, – прошептала Оля, и по её щекам потекли слёзы. Она схватила Адри и Соню за рукава и потащила туда, откуда они только что пришли.
– Что такое? Оля, что случилось? – Соня взяла её за плечи и заглянула в заплаканно лицо.
– Уйдём! Уйдём отсюда! – иступлено повторяла девочка, её трясло как в лихорадке.
Соня беспомощно оглянулась на Адри, но тот только плечами пожал. Он был ошарашен не меньше Сони.
– Олечка, почему мы должны отсюда уйти, и почему ты тащишь нас назад? – Толстяк присел на корточки перед ревущей девочкой.
– Пойдём по другому ходу! Пойдём! – Оля вновь схватила их за рукава.
Идти назад, чтобы найти другой ход… Сколько времени на это потребуется… И найдётся ли другой ход? Насколько он будет безопасен? Путь, выбранный ими сейчас, проходил, по крайней мере, без приключений.
– Она устала? – нерешительно произнёс Адри. – Ей нужно отдохнуть?
– Не-е-т! Уйдём! – кричала Оля, у которой началась истерика.
– Так, Оля! – Соня легонько, но решительно встряхнула малышку за плечи. – Пожалуйста, перестань плакать и толком объясни: почему ты не хочешь пойти дальше?
Эта решительность не дала никаких результатов. Оля, судя по всему, не собиралась ни прекращать плакать, ни что-либо объяснять. Соня в бессилье смотрела на безутешную Олю, сердце её сжималось, и вдруг она почувствовала, как в душе шевельнулось другое чувство. Соня начала раздражаться и испугалась: опять. Тем временем в голове росла как снежный ком навязчивая мысль: «Ну, и чего она ревёт? Зачем дети всегда ревут? Почему они не могут просто объяснить причину? Для чего сообщать всем своим криком, что тебе больно или плохо? Почему дети такие бесячие? Причём не одна Оля, а все! И как Ксюша5 с ними справляется? Гр-р-р! Ненавижу детей!»
5
Речь снова о Ксюше – старшей подруге Сони, имеющей младшую маленькую сестрёнку, обожавшей детей и мечтающей стать воспитателем в детском саду