И всё же, когда он двинулся от неё прочь по разваливающемуся помещению, Соня в отчаянии закричала ему вслед:
– Адри! Пожалуйста, не делай этого! Прошу, вернись! Она убъёт тебя! – выкрикнула Соня самый сильный из своих аргументов, но поняла, что в цель так и не попала.
Адри повернулся к ней. Он стоял в разрушающемся мире Атлантиды, в пыли, среди падающих глыб и рикошетивших от пола и стен камней, такой одинокий и маленький, не смотря на свои довольно объёмные размеры. И, как казалось Соне, абсолютно несчастный.
– Нет, мышка! – он ободряюще улыбнулся ей, едва не получив в лицо срикошетившим камнем. – Со мной всё будет хорошо!
– Откуда ты знаешь? – Соня всё ещё пыталась его удержать. – Это же самоубийство! Она же готова уничтожить кого угодно, лишь бы добиться своего!
И тут Соня осеклась, потому что Адри посмотрел на неё совершенно другим взглядом, холодным и твёрдым.
– Она не заслужила этого. Уходи, – сказал он, развернулся и быстро пошёл прочь.
– Адри! – чуть не плача позвала Соня. – Адри!
Она уже приготовилась прыгнуть вниз на груду камней, как прямо ей в живот срикошетил булыжник, впечатав Соню в стену, точнее прямо в чёрную массу картины, на раме которой белела надпись «Полуночный мир мечты». Соня забарахталась, чтобы выбраться, но масса не отпускала, затягивала, как болото, обволакивала.
Глава 19
Спасибо
Он мчался, не обращая внимания на царапавшие его камни. Адри пробежал уже весь второй этаж, миновал искорёженную лестницу, по которой спустился неожиданно легко, как акробат. Первый этаж. Вот рама металлоискателя, вокруг осколки, это разбитая им самим стеклянная дверь, за которой начинался прямой без ответвлений коридор.
А вот и Атлантида. Маленькая, неподвижная словно кукла, она лежала в огромной чёрной луже, истекая краской, как чёрной кровью. Её щёки были бледны, веки вспухли и покраснели, глаза уставились в одну точку. Но вот она заметила Адри, в глазах шевельнулась жизнь, Атлантида попыталась подняться, но не хватило сил, которые вытекали из неё вместе с краской.
Адри оглядел пол, выбирая надёжное место, чтобы подступиться к Атлантиде. Надёжного места не было, пол вокруг обвалился, сохранилась единственная тонкая, сантиметров десять-двенадцать диаметром, дорожка – уцелевшая часть арматурного каркаса железобетонного перекрытия. Уже второй раз за сегодняшний день Адри чувствовал себя канатоходцем.
Путь в одну сторону был пройден благополучно. Предстоял ещё путь назад по тому же «канату», но уже с Атлантидой на руках. Девочка была совсем маленькой и лёгкой, она стала почти невесомой, будто краска, вытекая, забирала у неё не только силы, но и телесную оболочку. «Она мёртвая!» – Адри вспомнил голос Сони. У давно умерших не бывает тела, а кости действительно лёгкие. На секунду Адри замешкался, покачнулся на середине «каната». Атлантида из последних сил вцепилась в его шею, дотянулась губами до уха и еле слышно шепнула:
– Спасибо.
От этого тихого, кроткого, живого голоса у Адри прибавилось сил. Ещё один рывок, и «канат» пройден. И весь второй этаж позади. На лестничном пролёте к третьему этажу Адри пришлось стать скалолазом, но и с этим они с Олей справились. Для него она была знакомой и живой Олей, а не чужой мёртвой Атлантидой.
Вот она, картина «Полуночный мир мечты», дыра в полу, сквозь которую так удачно провалился некоторое время назад Адри, сократив путь назад, к маленькой Оле. Сони в помещении не было.
«Надеюсь, она не глупая девочка, и уже давно вернулась в наш мир», – подумал Адри, с разбегу врезаясь вместе с Олей в кишащую массу.
Глава 20
Оля
– Господи, что с ней?
– Не знаю. Соня, очнись! Маус!
– Сонька! Что, она вырубилась?
– Что случилось?
– Леший разберёт. Стояла, стояла, и вдруг бух…
Всё это проникало в Сонино сознание, словно издалека. Уши будто были заткнуты подушками. Постепенно звуки и чувства прояснялись, она поняла, что лежит, судя по ощущениям – на чём-то твёрдом. Кто-то тряс её за плечи, похлопывал по щекам. Когда это стало причинять ей беспокойство, Соня застонала и, наконец, разлепила веки. Вокруг плотным кольцом шевелилась толпа, нависавшая и испуганно, а то и с любопытством, глазевшая на неё. Соня различила лицо Марьи Ивановны. А вот и экскурсовод Ирина Сергеевна. И одноклассники.
– М-марья Ивановна, это правда Вы? – непослушными губами тихо спросила Соня. Из её глаз невольно потекли слёзы.
– Господи, Соня, девочка моя, – тревожно лепетала учительница, то ощупывая Сонину голову – не разбилась ли при падении, то прижимая ладонь к её лбу – нет ли температуры.