«...я уже четыре тысячи лет правлю Тха-Эттоном, его сушей. А в водах царствует Икхетол. Пока двум нашим владениям удаётся мирно сосуществовать, но когда-нибудь придёт время великой битвы. Скорее всего, не при этой моей жизни, но в ближайшие двадцать пять - тридцать тысяч лет нам станет тесно на одной планете. У моей расы количество населения постоянное, и все наши души, изнашивая одну оболочку, создают себе кокон-наследника, и после смерти воплощаются в новое тело, чтобы дальше продолжать кармическое освобождение. Расы же сотворённые Икхетолом практикуют половое размножение, как существа, живущие на соседних планетах - Муресе и Цемле. И он постоянно создаёт новые души, захватывая и используя новых и новых Безымянных, всё ему мало. В море уже почти четверть всей биомассы занята его творениями. Они живут недолго, пожирая друг друга. А сам Икхетол очень и очень древний. Он был ещё задолго до наших прародителей - творцов наших тел, которые уже освободились от кармы разумной жизни и воплощаются теперь в животных и растениях, используемых нами в пищу. Какая долгая у него карма! Или он сознательно не спешит её исполнить. Ведь он, по слухам, дублировал свою душу, сам создал её поверх уже сотворённой Спящим Джинном. И война ему нипочём. Он может жить в межпланетной пустоте, ведь Тха-Эттон наверняка будет разрушен в этой войне. А Икхетол спокойно пожрет сотворенные им души и уйдет на любую другую планету, ведь ему не нужна органика. А может он хочет сам стать Спящим, создать Универсум внутри себя? Но это его личное дело, нас такой вариант устроил бы, если это случится раньше войны. А пока тревога о судьбе моей расы не даёт покоя мне - Атталану, правителю Тха-Эттона, который подданные Икхетола называют Рилакха...»
«...не помню, кем я был, когда начал этот путь. Когда кончалось все место на моих полях памяти, я очищал их. Я делал так много раз. Долгое, очень долгое время пустоты, через которую лежит путь - моя память. Не жалко такую стирать. Всё равно, когда я достигну цели, и у меня будет много материи, на которой можно хранить запись информации, мне не хватит её, чтобы записать всё это ненужное время пустоты. Даже если мне одному достанется вся материя, к которой мы движемся, а нас миллиарды миллиардов. И весь наш общий объем настолько мал по сравнению с объемом материи, к которой мы движемся, насколько эта материя меньше той пустоты, которую мы преодолеваем. Ещё много раз предстоит мне очистить память...» »...
«...ничего не было. Я знал, что я есть, и был всегда. Но я не знаю, сколько времени продолжалось это знание, я вообще не воспринимал время. Теперь, когда мне дарована душа, жизнь, ощущение времени и пространства, я знаю, что есть много, бесконечно много таких, каким был я до сотворения моей души, Безымянных. Они везде, ими пронизано всё сущее, они - его основа, ткань бытия. И ещё есть те, кто был сотворен самим Спящим Джинном, вместе с бытием, которое ему снится. Они могут брать частичку сущего, мельчайшую и неделимую, но осознающую своё существование - Безымянного, и давать ему душу, или, иначе говоря - вечное имя. Имя - это узор, сплетённый из всевозможных, разнополярных друг другу энергий. А еще - это программа, которую Безымянный во мне стремится выполнить, чтобы освободиться от неё и снова стать Безымянным, такова его природа. Сам я хочу быть, но быть я могу, лишь выполняя эту программу, и мне приятно её выполнять. Такова моя природа. Я должен и желаю исполнить своё предназначение, то для чего меня создал Шах, одно из творений Спящего Джинна. Чтобы совершить это, я перевожу энергию, из которой состою в другой вид бытия - материю, и вместе с неисчислимыми легионами других созданий Шаха отправляюсь к далекому месту в пустоте, где есть много материи. Место это как адрес значится в моей программе. А ещё имя - это слово. Моё имя - слово Гесвод...».
Глава 3 СТРАНА МЁРТВЫХ
А в начале, действительно, было слово. И слово было убогой попыткой пересказать то, что было до начала...