- Но здесь нужен психиатр, а я не помню, чтобы хоть в одной жизни был им.
- Ты прожил много жизней, видел много снов. В этом опыте есть всё, что тебе понадобится.
- Но я же не помню все свои сны! Это невозможно!
- Ты вспомнишь их все. Посекундно. Всё, что снилось тебе на протяжении всех твоих жизней.
- Разве можно такое вспомнить?
- Чтобы записать такой объём памяти на материальных носителях, не хватит никакого мозга. У тебя будет все эти сведения. Вернее доступ к ним. Когда ты выйдешь за пределы нашей вселенной, перенастроишься на другую частоту, ты станешь огромным. Больше всего нашего мира, почти таким же, как старшие боги. Твоё время потечёт по-другому. То, что для тебя сейчас миллионы лет, станет коротким мигом. Как для Шаха и других. И ты будешь говорить с ними. Они укажут тебе путь в нужную реальность. Все боги совместно будут держать для тебя открытым всеобщее информационное поле. В нём записано всё, что когда-либо происходило, или будет происходить во всех реальностях. Всё, вплоть до ничтожного изменения положения каждого атома. Ведь информация никуда не исчезает. Эта вся память Спящего Джинна. Даже он сам, когда проснётся в своей Сверхреальности, не имеет полного доступа к этой памяти. Ты, конечно, не сможешь получить её всю, и старшие боги не могут, даже все вместе. Но ту часть памяти, где записаны все твои ощущения и во снах и наяву, они для тебя откроют. А после того, как ты выполнишь задачу, тебя ждет награда, которой не удостаивался ещё никто. Хотя ты всё равно не можешь отказаться, это твоя карма. Но так пожелал Шах. А если ты... не справишься - следующий займёт твоё место.
Аспахель уже почти совсем исчез, я мог видеть, где он находится только потому, что свет ещё преломлялся через отдельные фрагменты его тела. Как в восходящих потоках от нагретой земли в жаркий летний день. Этот оптический эффект тоже вскоре пропал. Лишь фиолетовый отпечаток на моей ауре ещё был виден, когда я метнул в пустоту вопрос:
- А как мне выйти из нашего мира?
- Вспоминай... И пятно на моём коконе тоже стало бледнеть. От его центра пошли круги, как от камня брошенного в воду, и всё. Аспахель выполнил свою миссию и ещё один Безымянный вернулся в нирвану...»
Глава 5 МИРЫ-СНЫ
Фея перестала петь колыбельную песенку и прислушалась, приложив своё нежное ушко к глиняной стенке кувшина. Джинн едва слышно стонал во сне. Опять кошмары. «Ну, зазвони!» - попросила она карлика, но тот лишь хитро прищурился и перевел стрелку своего будильника ещё на час позже. Тогда фея громче запела и принялась своими тоненькими ручками раскачивать тяжёлый кувшин, баюкая джинна. А кувшин падал, и внутри него была невесомость. Маленькая фея не понимала, что в невесомости не убаюкать раскачиванием, и старалась изо всех сил...
Вот теперь совсем другое дело! Главному герою, как и положено, предстоит заняться великими подвигами. Хватит уже слоняться по загробному миру, маяться без дела. Иначе, зачем же про него книжку писать? И не просто мир спасать от мучителя и изувера, а все миры сразу. Одним махом. Ну, не подведи, Агапон Кузьмич, дорогой наш товарищ Котовасин! Мы все на тебя надеемся. Мы в тебя верим! Медальку тебе, и конный бюст в полный рост на главной площади твоего родного города Сивокобылинска, если справишься, конечно. А нет, так помянем всенародно. Тоже дело.
«... разогнался, как следует только вдали от вещественного космоса. В пустоте уже не межгалактической, а полной. Здесь ещё наша реальность, но абсолютно пустая. Ни атома, даже ни единой элементарной частицы, только пространство. И я ощутил, что стал увеличиваться. В полной пустоте, из глубин которой когда-то пришёл в этот мир. Но тогда я даже не имел представления, какая она огромная, эта пустота, до первой своей жизни. Я тогда мало смыслил в размерах, да и вообще ни в чём не смыслил. Я не осознавал, что приближаясь к физическому миру мы уменьшались Сейчас я встречал по пути таких же, каким был тогда, радостно спешащих в материальный мир новых кормильцев старших богов. Чем дальше в пустоту, тем они больше размерами. Уже теперь я помню это всё, как будто это было вчера. Вроде и не было миллионов лет реинкарнации. Нет, их все я тоже помню, хотя пока в общих чертах. Не я, вернее, а глубинная память Спящего Джинна - всеобщее информационное поле. А там и моя память. И я ей скоро смогу воспользоваться в полном объёме.
Вот я приближаюсь к границе перехода в другую реальность. Это и место в пространстве, и скоростная характеристика удаления от материального мира, и настройка моей внутренней антенны на определённую частоту, и ещё многое другое. Там, за пределами вселенной и произойдёт моё полное подключение к всеобщему информационному полю. Я буду помнить все время, от того мига, когда я ощутил себя Гесводом и перестал быть Безымянным. Посекундно. Даже все свои сны, во всех жизнях. Это невозможно. Мне страшно. И одновременно - радостно. Такого ощущения у меня не было никогда, ни в теле, ни без него. Я осознаю себя единственным избранным. Мне предстоит испытать то, чего никто никогда не испытывал. Новые, мощные впечатления. Я не могу дождаться этого мига. И в то же время я понимаю, что так я и должен относиться к заданию создателя. Я так запрограммирован. Так создан. Такова моя природа. Я механизм для выполнения своей задачи. Оружие, в данном случае. И то, что я при этом чувствую, никого не волнует. Включая моего создателя. Ему главное, чтобы он питался моими чувствами. Конечно, не только моими. Одних моих ему, как атом водорода в океане. Мы его кормильцы. Наши чувства - его еда. Любовь, радость, страдания. Какова на вкус ненависть? А боль? Нас не спрашивают, когда создают. Мы - законная добыча наших творцов. Ненавижу! Не хочу быть! Хочу! Радость от предвкушения нового рождения, новых ощущений ни с чем не сравнима. Даже с самими ощущениями. А холодная мудрость равнодушия? Это так прекрасно, когда тебе всё равно, существовать или нет. Какая разница: быть в нирване Безымянным и не осознавать этого, или знать, что ты стремишься туда неизвестно для чего. Известно. Потому, что так устроен. Таким тебя сделали. Слепили. Собрали из квантов. Сплели из энергий. Внесли во всеобщую программу мироздания. На потеху. На забаву. На корм. Теми, кто сами устроены так, что по-другому не могут. Такова их природа. Они тоже добыча, как и мы. Добыча тех, кто тоже чья-то добыча. Потому что так устроены. Мне их жаль. Всех. И себя тоже жалко. Себя жальче. Потому, что это - я. Кто - я? Что я такое? Не тот я, которого создали, а другой, который внутри меня созданного. Который побочный эффект кормодобывающего механизма. До которого никому нет дела. Кто я такой? Память? Какая память? Память Гапы Котовасина, или инквизитора Себастьяна? Или Гесвода? А где был Гесвод, когда я чувствовал себя только Гапой и ни кем другим больше? А откуда здесь взялось кукурузное поле? Я опять живой... Вкус воды, такой разный... Мир - мультфильм. Я нарисован на шершавой бумаге, когда я оглядываюсь, она больно скоблит затылок... А мой папа забросит твоего аж на седьмое небо...