А теперь, уважаемые читатели, отвлекусь от основной темы и я, не одному только Гесводу позволено забивать вам мозги разными теориями. Я тоже хочу. Я автор, я имею право!
А поведать я вам хочу о своих взглядах на природу времени. В свете истин, открытых нам Гесводом, конечно же. Ведь, если бы я не был согласен с изложенными им сведениями, разве стал бы я писать книгу о нем самом, и его псевдонаучной ереси? А каким образом я получил всю эту информацию, я вам пока не скажу. Читайте дальше, если хотите узнать. Итак, что нам известно о времени? Во-первых, оно движется, или мы по нему, что впрочем, одно и то же. Далее, хотя объективное течение времени, фиксируемое приборами, в условиях, которых мы находимся, происходит с одинаковой скоростью, субъективное его восприятие может быть разным. Например, полчаса с интересной книжкой субъективно короче, чем полчаса в очереди за квасом в жаркий летний день на солнечной стороне улицы. И это, не смотря на то, что секундомер, даже самый точный, и в том и в другом случае покажет одинаковое время. Я не напрасно оговорился насчёт условий, в которых мы привыкли существовать. Ходят слухи, что на космическом корабле, летящем с околосветовой скоростью, время течёт по-другому. Но мне самому, или кому-то из моих знакомых, которым я доверяю полностью и безоговорочно, не приходилось щёлкать секундомером на таком виде транспорта, чтобы потом сравнить его показания с другим секундомером, оставленным в неподвижности, поэтому оставим пока эти неподдающиеся проверке сведения. Но на основании имеющихся в моём распоряжении данных, я могу сделать такое псевдонаучное заявление: ещё не известно, что точнее - показания приборов, изготовленных в пятницу после обеда в последних числах декабря, или субъективные ощущения человеческого мозга, более сложного агрегата, чем любой прибор. Моё мнение таково: приборы измеряют усреднённое время на планете Земля, то есть среднее арифметическое субъективных восприятий всех людей. И выдают нам показания в произвольно выбранных нами единицах измерения: секундах, минутах, часах и так далее. А чему равен час в различных масштабах? Нескольким поколениям бактерий, двадцати трём с половиной квинтиллионам оборотов электрона вокруг ядра атома, более миллиарда километров пробега какого-нибудь шустрого фотона? Или не стоящей внимания пылинкой времени в жизни галактики? В каком времени живёт комар, крылышки которой за секунду успевают сделать столько движений, сколько руки хорошего боксёра, бьющего по груше, за, примерно, минуту. То есть, к чему я всё это вывожу? Да к тому, что восприятие времени зависит от размеров. Вот когда наши мудрые учёные найдут самую мельчайшую и неделимую частичку материи, какой-нибудь гипотетический «ничтон», тогда и можно будет говорить об абсолютной единице времени. Это такое количество времени, за которое один-единственный этот самый «ничтон» во вселенной успеет сдвинуться от первоначального положения на расстояние, равное собственному диаметру. Если, конечно, какой-нибудь ещё более дотошный ученый не разобьёт этот период его движения на фазы. Но тогда и эта, считающаяся абсолютной единица времени станет относительной. А потом праправнук того дотошного учёного сумеет разделить и «ничтон» на более мелкие частички, и так далее. Ведь нет в природе ничего настолько мелкого, чтобы пытливый ум, снабженный умелыми руками не смог разломать на ещё более мелкие кусочки. Выходит, что время, как впрочем, и материя, бесконечно не в даль, а внутрь любой своей частички. По теории Гесвода, весь наш материальный мир является информацией, записанной на нейронах мозга Спящего Джинна, то есть, нереален для того мира, в котором этот самый Джинн живет. В свою очередь, мир наших снов нереален для нашего физического мира, а имеет материальную природу для его обитателей. Их сон, соответственно, будет для них самих столь же нереальным, как их мир для нас, но для персонажей его населяющих является твердью и плотью. И так до бесконечности, пока кому-то из подперсонажей сна приснившегося тем, кого увидели во сне мы, не приснится сон, который есть реальность для кого-то, кому снится тот, кому снится мир Спящего Джинна. Где-то этот круг замыкается. А соседям того сони, который на этом круге находится на противоположном конце диаметра относительно нас, тоже каждую ночь снятся сны. И уже не одна бесконечность, замкнутая в окружность, фигурирует в наших рассуждениях, а бесконечность, помноженная на количество всех обитателей каждой реальности, способных видеть сны. И всё это потом умножается на среднее количество снов каждого из них на протяжении жизни. И, хочу заметить, далеко не все жители бесконечности бесконечностей живут, как мы, только по семьдесят- девяносто лет, и спят всего лишь треть жизни. Есть и более благополучные миры. Но прав Гесвод, всё это настолько сложно, что лучше и не задумываться об этом совсем, а то будут являться вам призраки из далёкого будущего, жившие прежде с вами по соседству, и рассказывать разные неправдоподобные и скучные истории.