И маленький кусочек льда падает ему в протянутые ладони.
- Пить! - кричит человек, - Много пить!
И лёд в его ладонях превращается в несколько капель воды. Но он успел загадать целых два желания! Первое уже можно считать исполненным. Я напоил его своим растаявшим предметом воли. Теперь приступаем к выполнению второго желания. «Много пить»! Лучшего не придумал бы, наверно, и сам Бал-Аммут. Будет чем перед ним похвастаться. Я подхватил изможденного и ослабшего путника и потащил на середину огромнейшего озера. Редко какой искусный пловец смог бы добраться до берега с того места, куда я его бросил.
- Пей! - закричал я ему тем же громовым голосом и расхохотался».
Вот сволочь! А во сне опять произошёл провал.
«Комната во дворце в стране джиннов. На стенах и на полу старинные джаль-бекхарские ковры, которые в полночь оживают на одну-единственную секунду, и за это время в их вытканном волшебными нитями мире проходят целые сутки. А когда жизнь их снова замирает, взгляду предстаёт уже другой рисунок, который держится до следующего оживания ковра. Открытая дверь на балкон позволяет обозревать седьмое, красное небо и над ним тёмно-лиловое безбрежное пространство Мглы. Предпоследний этаж башни. Давно я не заглядывал в страну джиннов, с тех пор как поселился в Атхе. Пищи и развлечений там хватает. Но вот, что-то потянуло на родину! Я несколько минут назад вернулся с прогулки по знакомым местам Мглы. Скоро должны возвратиться Бал-Аммут и Сарафан-Карай. Мы специально вылетели прогуляться по отдельности, чтобы каждый из нас, встретив кого-то из знакомых, получил полное удовольствие, рассказывая о своей весёлой и сытной жизни. Если бы мы полетели вместе, рассказывал бы только один из нас, а двое остальных мешали бы ему своими дополнениями. А вот из Мглы показался зелёный халат Сарафан-Карая! Сейчас поделимся впечатлениями, кто кого встретил!»
Я уже почти догнал Аб-Салюта по линии временного восприятия. Осталась лишь небольшая разница - минут семь-восемь его субъективного времени. Скоро наши скорости восприятия синхронизируются и мы будем ощущать течение событий одинаково. И вдруг я заметил, что из пустоты недостроенного пространства к переплетению световых узоров программы текущего сна медленно, очень медленно, по нити, соединяющей сознание Аб-Салюта с этим сном ползёт ярко-алая искра. Что-то во внешнем мире пробуждает джинна! Сигнал от его органов чувств уже воспринят мозгом и ищет адресата. Во сне у меня, конечно ещё достаточно местного времени - около часа, но потом джинн проснётся и мне придется ждать очень долго, пока джинн снова уснёт. Как я узнал, джинны спят около тысячи лет своего реального времени, а потом бодрствуют, пока девяносто девять раз не сменится их магическое имя - программа души. Я не знаю, сколько времени это занимает, но у меня все основания предполагать, что не меньше тысячи лет, а гораздо больше. Если после исполнения трёх желаний им хватает насыщения лет на тридцать, а чтобы поменялось магическое имя, нужно закормить джинна поручениями сверх меры, ну пусть желаний десять подряд, то, если Аб-Салюта никто не пленит, на одну смену имени уйдёт лет сто. То есть до следующей джинновой спячки около десяти тысяч лет времени в его реальном мире. За время пути от нашего мира до нынешнего, я не встречал таких больших перерывов между снами. Значит, всё моё существование - часть всего лишь одной джинновой ночи, и я не знаю, насколько большая часть! Конечно, может быть, Аб-Салют и сейчас пробудится на несколько секунд и снова уснёт. А если нет? Не стоит рисковать. План действий у меня уже был готов. Не знаю, сам я его придумал, или у меня есть какая-то связь через бездну времени с Шахом, и он мне подсказал, но это неважно. Мой нейропрограммист принялся за дело. Тело у меня в этом мире будет неживое! Я буду машиной. И этот металлический заказчик желаний вытряхнет из Аб-Салюта всю информацию об Икхетоле, а заодно спасёт и страну Атх! Следующие события джиннова сна пойдут по моему сценарию!
«Невозможная жара! Нестерпимо палит огненно-оранжевое солнце. Все жители деревни Бора попрятались в тень и истекают потом. О том, чтобы выйти работать в поле не может быть и речи. Несколько минут на солнце - и все открытые участки кожи покрываются волдырями ожогов. Так! Кто здесь больше других изнемогает от жары? Ага, вон тот безобразно толстый мужчина, укрывшийся в жидкой тени хилого деревца со свернувшимися от неимоверной температуры листьями. Он усердно обмахивается какой-то грязной тряпкой, но это ему мало помогает. По жирному брюху и грязной волосатой спине струятся ручейки пота. Кожные складки на огромных боках покраснели, разъеденные солью, выделяемой перегретым телом. Ну конечно же, его первым желанием будет прохлада!