Азиат, напрягшись, поместил телевизор в сумку, спустил с третьего этажа на первый, останавливаясь и отдыхая после каждого пролёта. Когда вышли во двор, передал Валерии Михайловне вторую ручку, понесли.
Груз оказался чувствительным. Женщина поискала глазами выпивающих мужчин, готова была согласиться на их помощь, но скамейка опустела.
«Интересно, сколько с меня возьмёт? – приступил к вычислениям не умеющий отдыхать мозг, – мы, ведь, вдвоём несём. Мифический грузчик-силач, наверное, дотащил бы один, и больше тысячи не попросил».
– Откуда вы приехали? – она начала разговор из приличия, потому что глупо вдвоём тащить груз и молчать.
– Узбэк.
– Давно в Петербурге?
– Одын год. Сначала думал, сразу поеду назад, а тэпэр привык. Когда встрэчай добрый чэловэк, хочу долго здэсь быть, когда злой, хочу уехат.
– Понятно. Где поселились?
– Далэко, у нас там, даже, казахы живут. Я нэ, как другые луды, ни разу нэ сказал ему, что он казах.
Женщине стало ясно, что есть какой-то рейтинг, по которому узбек считает себя выше казаха.
Попросила:
– Давайте отдохнём, я поменяю руки.
– Стараст нэ радаст, – улыбнулся гастарбайтер, наконец-то, ему удалось применить полученные в школе знания.
Валерия Михайловна не обиделась на наивную бестактность бесхитростного человека, но огорчилась:
«Неужели выгляжу старухой?».
Напрягшись из последних сил, голодный Садык затащил на третий этаж груз и, едва, не умер. Стало жаль его. Дверь открыл высокий, интересный когда-то, мужчина с бледным лицом и отёками под глазами. Держась рукой за затылок, он кивнул Садыку на большой плоский экран, помещённый в самодельную коробку, обмотанную скотчем так, что коробка имела две ручки с разных сторон.
– Сколько я вам буду должна? – спросила женщина, соображая, что может дома разменять купюру в тысячу рублей, ущербный гастарбайтер, по её мнению, столько не заработал.
– Нэ сколько, мать, – удивился вопросу Садык, – нэ могу взять дэнги у старой женщины.
Её супруг усмехнулся, парень понравился хозяину квартиры.
Валерия Михайловна уже догадалась, что не следует ждать галантности от носильщика, пожалела, что произнёс эту фразу при муже.
– Но, как же так? Вы выполнили мою просьбу, бесплатно никто не трудится в наше время…
– Нэт, мать, – маленький человечек сердито, по-мужски, нахмурил брови и расправил плечи, продолжение дискуссии по этому вопросу оскорбило бы его.
«Не возьмёт, – поняла женщина, – он и не собирался зарабатывать, пошёл помочь».
– Вы один живёте? – спросила на обратном пути.
Телевизор был лёгким, но большим, нести неудобно.
– Одын не могу, родствэннык много.
– Кто готовит еду?
– Сам научился дэлать лепёшка.
Помолчали.
– Когда здэсь солнце будет? – тоскливо спросил Садык, – надаело, што пагода такая.
– Так вот же оно, – женщина удивлённо показала на лучики, пробивающиеся сквозь облака, – в прошлом году снег лежал до конца месяца, а сейчас хороший апрель.
Донесли телевизор и вручили «игрушку» девушке, тоже, игрушке.
– Спасибо, – сказала Валерия Михайловна, когда вышли из дома, – я не буду платить за работу, но хочу подарить тебе ужин в кафе.
Она проявила наивность, полагая, что человек, имеющий сомнительную надежду на ночлег, захочет истратить деньги в заведении общепита.
Садык достал мобильник и, вдруг, смысл сказанного дошёл до него.
– Пойди и хорошенько поешь, ладно? Ты не можешь отказаться, это подарок, – женщина протянула купюру в тысячу рублей.
– Спасыбо, мать, зачэм, мать? – растерялся узбек.
– Бери, бери, сынок, – в первый раз она употребила это слово не относительно своего мальчика.
Парень, вдруг, осознал, что аллах сотворил чудо: привёл под арку добрую женщину, ей вздумалось переносить телевизоры, на один из которых, даже на его родине, не нашлось бы претендентов. И из тоскливого, неблагополучного человека он превратился в абсолютно счастливого ребёнка с весёлыми глазами и белозубой улыбкой.
А Валерии Михайловне тысяча эта показалась не «выброшенной на ветер», а потраченной с пользой, как ни одна до встречи с двадцатилетним мужчиной из узбекского кишлака. Внутри было столько тепла, что она, даже, забыла подумать, в какую графу семейного бюджета поместить сумму пожертвования.
Кот-сирота, истинный ариец и русские девушки
– Какой ховошенький котик, кто тебе ушко повъедив? Ты, навевное, говодный, кис, кис, кис.
Валерия Михайловна и Садык услышали голос девушки, когда покидали дом.
Котяра, прятавшийся под тёплой батареей парового отопления, нерешительно вылез и прошёл в прихожую. Имея серьёзный жизненный опыт, он не ожидал подвоха от «хозяйки», но, на всякий случай, был настороже.