Обычно спокойные, словно река, сейчас они пребывали в полнейшем хаосе. Это сулило крупными неприятностями. Магия — штука предсказуемая лишь до тех пор, пока пребывает в относительном порядке. Но стоит чему-то пойти не так, и начинаются неприятности. Исход мог быть совершенно разным: от банального взрыва до рождения целого поколения чрезвычайно одарённых магов.
— И как нам предотвратить эту катастрофу? — убирая руку с руны, спросил Форли.
— Очевидно прекратить «слияние», — ответила София не без раздражения. — Только давай ты не будешь спрашивать «как», хорошо? Я уже трижды тебе сегодня отвечала на этот вопрос.
Маг замер, не зная, что сказать. Суккуб же скривилась и отвернулась к стене. Похоже, у неё была некая идея, однако ей она категорически не нравилась.
— Ладно, кое-что всё же есть, — наконец сказала Солифилесет. — Но для того чтобы в этом убедиться, мне надо отправиться с тобой.
— С мной, в смысле? — не понял Форли. — Куда?
— В твою вселенную.
— Разве это возможно?
— Теоретически — вполне. Переносится ведь сознание, так? Если я стану частью твоего, то… отправлюсь следом.
— Стоп, подожди, — растерялся Форли. — Я правильно понимаю, что ты хочешь в меня вселиться?
Если он что и знал об одержимостью демоном, так это то, что со словом «безопасно» это и близко не стояло. Потерять контроль над своим телом и разумом — совсем не шутки. Конечно, перед ним стоял не какой-то там демон, а Солифилесет, вместе с которой они через многое прошли, но всё же.
— Я прекрасно понимаю, о чём прошу. Боюсь, у нас может не быть иного выхода, — нехотя пояснила София. — Если тебе нужен день или два, чтобы подумать — пожалуйста.
В этот момент внутри Форли в смертельной битве сошлись между собой две его версии. Одна, воплощение рациональности, кричала во весь голос, что тут что-то не так и надо присмотреться к происходящему. Другая, иррациональная, твердила, что перед ним его проверенный временем друг, которому можно было доверять.
— Только представь, как обрадуется Стив, увидев её, — прошептал голос у него в голове.
Эта мысль и поставила точку в противостоянии. Рациональность оказалась задвинута в дальний ящик.
— Хорошо, но ты покинешь меня, как только мы окажемся на «той» стороне, — сказал Форли.
— Конечно, — кивнула Солифилесет, улыбнувшись. — Мне твоё тщедушное тельце не очень-то и нужно.
— Эй, это было обидно. Ладно, хорошо, что мне надо делать?
— Просто скажи «я согласен», — в глазах Солифилесет вновь блеснул тот самый нехороший огонёк.
— Эм… кхм, я согласен.
Суккуб расплылась в победоносной улыбке, растворяясь в воздухе, а маг осознал, что же ему так отчаянно пыталась сообщить рациональная часть сознания: он никогда не слышал никаких «внутренних голосов». Его обманули.
В отчаянии Форли попытался воспротивиться происходящему, но это было сродни попытке остановить коня на скаку плевком. Солифилесет смела всего его защитные барьеры даже не заметив, в считанные мгновения заполучив полный контроль над телом.
Она могла уничтожить мага, стереть его без остатка, но не стала этого делать, предоставив ему крохотный уголок на задворках сознания. Серое ничего, размерами два на два метра, где и появился Форли. Отсюда даже не было понятно, что происходит. Всё, что он мог, это безостановочно вопрошать:
— Зачем?! Почему?!
То ли сжалившись над ним, то ли улучив свободный момент, София снизошла для ответа.
Здесь, в мире чистых эмоций, суккуб уже не могла так ловко скрывать свои намерения. И хотя её самой нигде не было видно, маг ощущал каждую её эмоцию как свою. Солифилесет была растеряна и даже немного напугана, но при этом сконцентрирована на своей цели, какой бы она ни была.
— Я доверял тебе! — заметив её внимание, немного изменил вопрос Форли. — Почему ты это сделала?
— Потому что не смогла изменить своей природе, — словно в чём-то неприличном призналась София, голос которой звучал из пустоты. — Я всё ещё демон.
— Не понимаю, ты же…
— Я пыталась измениться. Думала, что если отринуть своё прошлое, начать с чистого листа, то у меня получиться стать чем-то… кем-то… иным. Не «Рукой Тьмы».
Её заполонила печаль и сожаление.
— Так оно и было… вначале. Но затем, когда договор с Балаэлем исчез, и ко мне начали возвращаться силы…
Форли пронзило ощущение, сходное с сильнейшей жаждой, только совсем не воды. Не секунду он услышал сонм различных голосов, повторяющих одни и те же слова: «Убей, уничтожь, сокруши!». По Солифилесет прошла волна страха, и она испуганно, практически шёпотом сказала:
— Я не могу этому противиться. Сила — она как наркотик, только хуже. Тебе всегда хочется только одного — преумножить её, стать ещё могущественнее…
— Ты забываешь, что я — архонт, сильнейший маг, и не согласен с твоей точкой зрения, — резонно заметил Форли. — Мне никогда…
— Ты просто не осознаёшь своё могущество. Пока.
— Но моя мать…
— Твоя мать, — прервала его София, в которой словно снежный ком нарастало раздражение, — сильнейший маг среди всех когда-либо живших магов. Она, де-факто, правитель всего магического мира. Её власти уже просто некуда расти.
Форли категорически был с этим не согласен. Фелисия Гофт, при всех своих недостатках, никогда не ставила своей целью власть ради власти. Она вообще не мыслила подобными категориями. И уж тем более, называть её «правителем магического мира» можно было лишь с огромной натяжкой. «Самая влиятельная фигура» — возможно.
— Ты думаешь о нюансах, не замечая главного, — заметила Солифилесет с пренебрежением.
Очевидно, что здесь она могла читать мысли мага так же легко, как и открытую книгу.
— Возможно, но почему ты решила предать нас? — вернулся к изначальной теме Форли.
Ему действительно важно было это знать. У Софии были и куда лучшие шансы в определённые моменты истории, но выбрала она почему-то именно этот.
— Ты не понимаешь самого простейшего: я не та «София», которую ты знаешь. Точно так же, как и ты — не мой Форли. Вы для меня ничего не значите…
Её эмоции говорили о другом. Это заявление, вкупе с тем, что испытывала суккуб, когда она говорила это, расставили всё по своим местам. Солифилесет не желала причинять вреда Стиву и Форли, привязавшись к ним, однако куда-то деть свои разрушительные наклонности ей нужно было.
— Ты ведь понимаешь, что просто убедила саму себя в том, что это наилучший выход? — спросил маг. — Нет никаких «своих» или «чужих» Стивов и Форли. Мы все — примерно одни и те же люди.
— Это единственный выход, — возразила суккуб. — Рано или поздно я просто поубиваю всех вокруг, даже тех, кого люблю.
На секунду возник расплывчатый образ Стива.
— Хорошо, но почему ты тогда не нашла «вероятность», где мы были бы мертвы? Или просто не отравилась куда-то очень-очень далеко…
Ответ на второй вопрос был очевиден. Всё из-за них с братом. Стив всю вселенную перероет, лишь бы найти Софию. На первый же суккуб ответила следующее:
— Чем сильнее разница, тем сложнее установить контакт, к тому же, мне надо как-то перенестись. Ничего личного, но вы лучший мой вариант.
— Лучший вариант, если ты обсудишь свои душевные проблемы с психологом, — негодуя заметил Форли.
— Ты не понимаешь! — в отчаянии воскликнула София. — Это сильнее, чем просто моё желание. Рано или поздно я всё равно сорвусь и… и… убью кого-нибудь из вас!
— Ты уже это делаешь! Прямо сейчас!
— Вы не мои Стив и Форли, — упрямо и холодно повторила суккуб.
— Это не важно! Думаешь, «другой» Стив относится к тебе как-то иначе? Да после твоей гибели я твоё имя произнести не могу, так, чтобы он не сделал вид, будто его насилуют раскалённой кочергой.
Здесь не было необходимости переводить дыхание после затяжных монологов, но Форли всё же прервался, просто по привычке.
— Думаешь, я вру? Ты ведь уже наверняка перенеслась, так? Сходи к Стиву и повтори ему в лицо то, что говоришь мне! Посмотри, что с ним будет.