Дождь усилился и студенты, позвав Марка и его спутников, со смехом и шутками рассыпались и попрятались по норам из ветвей; костер мало-помалу стал угасать, говор в шалашах замолк; изредка вырывалось бранное слово и пояснительное добавление к нему — «за шиворот протекло!»
А дождь порол все сильней и сильнее; налетал ветер, шептались кусты, слышался волчий вой…
Около полудня странствующие студенты показались у ворот аббатства; дежуривший на башне брат ударил в колокол, возвещая прибытие гостей.
Утро было свежее, веселое; с горы, вершину которой занимал монастырь, открывался широкий вид; за неоглядной зеленой поймой кустарников смутным маревом чуть белела далекая Болонья; с севера и со стороны Феррары глядели горы.
Сейчас же за высокими стенами монастыря начинался фруктовый сад, переходивший на солнечной стороне в виноградники; они заливали весь остальной скат горы.
Мартин указал Марку влево, вниз и тот увидал в глубине пропасти незамеченный им другой монастырь, маленький и тесный, весь сбившийся на обнаженной скале, как стадо овец в полдень; белое аббатство как бы парило над ним. По крутому обрыву, к нему изломами сбегала лестница из каменных плит.
— Здесь серебра много, а там ума!.. — проговорил по-немецки Мартин. — В том монастыре библиотека имеется, скриптория!..
Глаза Марка вспыхнули, но ответить он не успел, так как тенор, бывший не только вожаком, но и запевалой, остановил ватагу товарищей.
— Синьоры?.. — звонко сказал он. — Кантату в честь святой Девы!
Он взмахнул руками и раздался торжественный гимн. Из окон выглянули несколько монахов; на их лицах разлились улыбки: «школяры» пользовались большим расположением не только у светских лиц, но и в монастырях.
Из калитки сада показался добродушного вида старик-монах в серой рясе; он приложил ко лбу в виде щитка руку, опознал певших и вперевалку направился к ним. Пение кончилось и студенты окружили старика.
— A-а, соловьи наши!!.. — радушно произнес он. — Добро пожаловать! А мы только что вчера вспоминали о вас! Голодные, небось, перемокшие?
— Высохли по дороге, отец эконом!.. — ответили веселые голоса. — А проголодались как волки!!
— Сейчас все устроим, на всех хватит, на всех Бог подает!
Старик вперекачку заторопился вперед и шумная гурьба молодежи влилась вслед за ним в длинную трапезную; низкие своды ее опирались на два ряда толстых бочонкообразных колонн.
После сытного обеда товарищи Марка отправились спать; Марку не терпелось попасть поскорей в свое святое святых, но был час всеобщего отдыха и он медленно обошел собор, затем сад, присел у обрыва на лавочке и стал рассматривать окрестности. Немного погодя из пропасти показался совсем юный монах с особенным, как показалось Марку, выражением лица. Оба поклонились друг другу; монах сделал еще несколько шагов, оглянулся и остановился.
— Вы кого-нибудь ждете? — осведомился он; голос у него был приятный.
— Нет!.. — ответил, подымаясь, Марк. — Но я хотел бы посмотреть мастерскую?
— А вы художник?!.. — оживленно спросил монах.
— Да.
— Быть может, иллюминатор и скриптор?
— Да.
Монах всплеснул руками и лицо его облилось лихорадочным румянцем.
— Двенадцатый!!.. — вскрикнул он. — Господи, да вы находка для нас!! Сейчас я вас к настоятелю проведу. Пойдемте! — Он схватил Марка под руку и заспешил с ним обратно по головоломной, крутой лестнице без перил.
Нижний монастырь принадлежал другому, недавно возникшему ордену картезианцев. Марк обратил внимание на необычайный вид строений, казавшихся кубами с надетыми на них коронами; только возвышавшаяся надо всем церковь была стройная и совершенно круглая с колоннадой вокруг.
Монах сообщил Марку, что весь монастырь стоит на остатках древних сооружений, которые их нынешний настоятель, аббат Паоло, возобновил и перестроил. Монах отзывался о нем с величайшим почтением и вместо обычного титула называл «наш муж Господень».
Лестница кончилась и Марк и его вожатый как бы слетели с воздушного простора в тесное, каменное гнездо. Узкая улочка привела их к колодцу, увенчанному черным крестом; близ него высилась белая церковь; к ней, почти вплотную, примыкало небольшое, но на тысячелетия рассчитанное здание из сизых и красноватых валунов; верхний этаж его опоясывала крытая галерея с тонкими колоннами; из глубины ее глядели четыре больших окна, в нижнем этаже они были длиннее, но гораздо уже. Вход находился посредине стены; его сторожили два льва, грубо высеченные из мрамора и положившие морды на передние лапы. На стене над ними, на полосе извести, золотом была выведена крупная надпись — «Скриптория».