— Ян увлекся стариной… — проговорил он. — Не вышло ли у него истории из-за какой-нибудь находки?
— Может быть!.. — полусогласился Луиджи. — А откуда он ее принес?
— Из Золотого дворца!.. — отозвался Ярослав.
— Сходим туда!.. — решил Луиджи. — Человеку свойственны всякие глупости, не только таскание из земли божков!
Товарищи разделились на две партии; Мартин со своим неизменным Адольфом отправился обследовать форум; остальные пошли к дворцу Нерона; местом общей встречи назначили Колизей[10], о котором особенно часто поминал пропавший.
Как сквозь сон, смутно, Ян почувствовал, что его обшаривают чьи-то руки, что под плечи его подхватили веревочной лямкой и волокут по земле… дальше сознание оборвалось.
Когда он приоткрыл глаза — над ним выгибался тяжелый, черный свод обширного подземелья; он сделал усилие вспомнить, где он и почему попал в это место, но память не подсказывала ничего; голова болела до крика. Ян прикоснулся рукой к затылку — он был весь в густом клею и распухший. Подняться на ноги не хватило сил и Ян опять прилег лицом на ледяной кирпич, случайно послуживший ему изголовьем. Висели сумерки, откуда-то сквозь решетку из толстых железных прутьев, заменявшую стену, брезжил свет.
Ян собрался с силами и повернулся набок; за решеткой расстилалось озеро, белели стены… Колизей?.. — пронеслась мысль. Ян разом вспомнил все происшедшее и сообразил, что чуть не сделался жертвой убийц: его сочли мертвым и оттащили в тюрьму христиан. Он хотел встать и скорей уйти из страшного места, но вдруг растянулся плашмя и, весь похолодев, застыл как камень: мимо решетки медленно прошли двое неизвестных людей.
Долго и напряженно вслушивался Ян в тишину, затем подполз к самой решетке и сделал попытку подняться; встать он смог только на колени.
Тени ночи ушли из Колизея; серебристое озеро превратилось в желтый песок; начинало голубеть небо, среди него, словно выточенный изо льда, стоял месяц — скоро должно было взойти солнце.
Ян лег и полузабытье овладело им; когда он очнулся вторично — был уже день. Несмотря на бесконечную слабость, Ян заставил себя встать, отворил дверцу в решетке и, держась за стенку, добрался до бастиона цезарей; арена, ярусы скамей для зрителей — все было бледно, безлюдно и мертвенно. Самым страшным местом казался темный проход в главном коридоре, который выводил на площадь, но и он был пуст.
Ян выбрался наружу и, шатаясь, направился к фонтану гладиаторов. В водоеме его скопилась дождевая вода; Ян принялся жадно черпать ее ладонью и пить, затем оторвал рукав от рубашки, намочил его и начал прикладывать к затылку; запекшаяся кровь покрывала его как корою. За этим занятием и застали его товарищи.
Ян рассказал, как все произошло, но ни словом не упомянул об истинной цели своего ночного похождения.
Все ахали и корили Яна за легкомыслие. Один Луиджи засунул руки в карманы, молчал и посвистывал, искоса поглядывая на разбитую голову приятеля.
Отдых и вода подбодрили Яна; поддерживаемый с двух сторон товарищами, он вернулся в свое жилище.
Удар в голову, каким-то чудом не уложивший Яна на месте, не прошел для него бесследно: дней десять его томили неотступные головные боли и для исцеления их ему посоветовали отслужить мессу на мощах апостола Павла.
Храм апостола находился далеко за стеной Рима и ранним утром ближайшего погожего дня Ян и его товарищи отправились в путь.
Надо было пересечь весь город. Перевалив за Авентинский холм, по улице св. Приска они добрались до крепостной стены и внимание их приковалось к каменной пирамиде, возвышавшейся рядом с воротами.
— Усыпальница сотника Кая Кестио!.. — сообщил Луиджи.
Дорога вела прямо на юг, на Остию; она вилась среди однообразной, безлесной равнины; слева в легком тумане вставали далекие хребты Апеннинских гор; с них сходила к Риму бесконечная лента из колонн и арок акведука, несшего городу свежую горную воду.
Поле казалось изрытым и исковерканным: всюду виднелись ямы и кучи мусора, заросшие бурьяном — здесь искони добывался камень для городских построек; местность эта с глубокой древности считалась небезопасной, так как бесчисленные подземные катакомбы служили отличным приютом для разбойников.
С бугров видна была соседняя Аппиева дорога; ее сопровождал город из мощных намогильных памятников древнего мира. И повсюду было почти полное безлюдье, если не считать вереницу паломников, тянувшуюся к гробу апостола.
— Вот мы и добрались!.. — сказал Луиджи, указывая рукою вправо: там бурело длинное, ничем не приметное здание, увенчанное крестом.
10
В 1332 г. в Колизее был устроен бой быков. Бились с быками самые известные рыцари — вооруженные только копьями и пешие. Было убито 11 быков, а рыцарей было ранено 9 и убито 18.