- В общем, так, - заговорщически зашептала Лия, когда они потушили свет. В темноте было интереснее обсуждать планы, создавалась иллюзия отсутствия всяческих отвлекающих помех, - таскаться по саду толпой не имеет ни смысла, ни пользы. Думаю, надо разделиться. Порознь мы больше охватим территориально и ещё в одиночестве легче быть более внимательным.
- Нас четверо, - поправил Тим, - дед Пихто тоже идет.
- Тем более! Хотя, у Пихто глаз замыленный, может и не заметить...
- А что, по-твоему, мы там должны заметить? - поинтересовался Макс, - если это вирус - то и наш незамыленный глаз его не разглядит.
- Максик, ты знаешь, что такое женская интуиция? - подмигнула Лия.
- Что-то типа: «Дорогой, кажется к нам кто-то пришел!» за три секунды до звонка в дверь?
- Ну, примерно, - сморщилась Лия. Видимо её определение «женской интуиции» было куда шире, глобальнее и интереснее, - так вот моя мне подсказывает, что нет никакого вируса.
- А как же слуховые галлюцинации у работников садов?
- Я их не отрицаю, просто дело не в вирусе!
- А твоя замечательная женская интуиция тебе не нашепчет, в чем именно? Время бы сэкономили, - Макс зевнул.
- Интуиция это предчувствие, ощущение, а не ясновидение, - фыркнула Лия, - не ной, прогулка в сад будет полезной и познавательной!
- Тоже интуиция подсказала?
Глухой звук в темноте и последовавший за ним возмущенный возглас совершенно точно обозначили факт, что брошенная наугад, на голос, подушка достигла своей цели.
- Всё, ладно, так и сделаем, - подытожил Тим, отчаянно зевая, - разделимся. А теперь спать!
3.
На следующий день, рано утром, покачиваясь в седле Впальто (несущегося, кстати, в гору) и уже не замечая скорости, от которой окружающий пейзаж вообще сливался в мутное пятно, Тим подремывал. Думая о Новогодней ночи, до которой осталось всего ничего, о Море Дедозе, которому им пока нечего противопоставить, о том, что же может быть причиной их досадного приключения, он знал твердо только одно: как бы всё ни повернулось, тонкие ручонки, обнимающие его сейчас за талию, прильнувшая сзади сонная Лия - вот то, что главное в его жизни. А вовсе не работа, как он считал ещё совсем недавно. Это новое открытие поразило и его самого до глубины души.
Наконец безумная гонка стала замедляться, а потом и вовсе прекратилась. Впальто ухнул на землю, ребята спешились, и Турук повел их к территории «запретной зоны».
Сады с виду были ничем не огорожены, что позволяло жителям Мандоры беспрепятственно любоваться ими из долины. Но лишь с виду. На самом деле их окружало и защищало от вторжения незримое силовое поле, на ощупь похожее на плотную резиновую стену и при контакте с ним более пяти секунд бьющее неслабым энергетическим разрядом. Да и охрана всё-таки наличествовала неподалеку, но после пары слов их моментально пропустили. На Мандоре документы не играли роли и почти не имели значения. Тут всё решалось словесно, в ходу были пароли и шифровки, а также верили честному слову, как гербовой печати.
У самого входа Турук присел на корточки, оказавшись на одном с гостями уровне, поднял руку, привлекая внимание:
- Я вчера говорил с Ипполитом, - улыбнулся он, - шеф сказал, вы отчаянные ребята и мне вас оберегать надо, потому что сами вы на это дело чаще всего «забиваете», он прав?
- Да, мы отчаянные: прививки не сделали, маски не носим... - вздохнула Лия, а потом озорно улыбнулась, - но зато у нас есть чутье! А безбашенность - это следствие везения. Ну, или его побочный эффект, как угодно. Что уж поделать?
- Но оберегать надо не нас, - поддакнул Макс, - а того, кто встанет у нас на пути!
- Я искренне хочу верить в это, - улыбнулся мандорец, поднимаясь.
Всё-таки он не вполне верил «малышам», раса синекожих считала себя чрезвычайно развитой и мудрой, при этом народец был очень гордый. А тут такая закавыка, когда они бессильны, а последняя надежда связана с мелкими и посредственными людьми. Вслух никто бы этого не сказал, но ощущали все, даже не обладающие женской интуицией Тим и Макс. Но у парней была своя корысть в этом деле и потому они «закрыли глаза» и «заткнули рот» самолюбию. Если получится - факты скажут сами за себя, а не получится - так и нечего бурю на пустом месте поднимать.
За неделю бойкота все помещения пришли в небольшое запустение. Оставленные без присмотра в ящиках пандорины высохли совсем, некоторые начали подгнивать, издавая стойкий запах в наглухо закрытых комнатах.