— О нашем решении мы сообщим позднее, — заявил король и отбыл в сопровождении рыцарей и герольдов.
Самые доверчивые и простодушные из деревенских жителей считали, что король непременно пришлет какое-нибудь послание, вызовет ко двору мастера Эгидиуса и уж во всяком случае посвятит его в рыцари. И правда, через неделю пришло письмо, но весьма неожиданного содержания. Составлено оно было в трех экземплярах и под каждым стояла королевская подпись. Один экземпляр предназначался для Джайлза, второй для священника, а третий было велено прибить к церковной двери, но только один лишь священник мог прочесть послание, так как при дворе писали в то время очень витиевато, а потому для жителей Хэма это было все равно что книжная ученая латынь. Священник перевел письмо на простой, доступный язык и прочитал его с кафедры. Для королевского послания оно было непривычно коротким и деловым. Видно было, что король торопился.
Послание гласило:
Мы, Август А., А., А., Б. и В. Король и т. д., заботясь о безопасности королевства и поддержании своей чести, сообщаем о нашем решении изловить червя, или дракона, именующего себя Хризофилакс Богач, и подвергнуть его наказанию за преступное поведение, нарушение законов, воровство и низкое клятвоотступничество. По этой причине всем королевским рыцарям велено быть во всеоружии и готовиться выступить в поход на поиски подлого червя, как только мастер Эгидиус А. А. X. прибудет ко двору. Ввиду того, что вышеозначенный Эгидиус выказал себя человеком надежным и способным управляться с великанами, драконами и другими нарушителями королевского покоя, мы приказываем ему незамедлительно отправиться в путь и как можно скорее присоединиться к королевской рати.
В Хэме считали, что фермер удостоился высокой чести и рыцарское звание теперь — дело решенное. Мельник откровенно завидовал Джайлзу.
— Друг Эгидиус, — говорил он, — ты идешь в гору. Не уверен, узнаешь ли ты нас по возвращении.
— А может быть, он вообще не вернется, — не преминул вставить кузнец.
Фермер не на шутку рассердился:
— Типун тебе на язык, старая образина! Плевал я на честь! А коли вернусь, так и мельнику буду рад. Сейчас одно утешение — хоть недолго, да отдохну от вас обоих.
С этими словами он повернулся и ушел.
От короля, к сожалению, не отвертеться, как от деревенских соседей. Ягнята — не ягнята, вспахано — не вспахано, хороший удой или плохой — полезай на сивку и отправляйся в путь-дорогу. Священник пришел проводить Джайлза.
— Ты, надеюсь, запасся крепкой веревкой? — спросил он.
— Для чего? Чтоб повеситься?
— Придет же такое в голову! Мне кажется, мастер Эгидиус, ты должен поверить в свою удачу. А вот длинную веревку возьми с собой непременно. Она тебе пригодится, если меня не обманывает предчувствие. Ну, а теперь прощай и возвращайся целым и невредимым.
— Да, уж могу себе представить, в каком виде я застану дом и ферму. Проклятые драконы! Житья от них нет!
Смотав веревку, Джайлз запихал ее в сумку, привязанную к седлу, взобрался на кобылу и тронулся в путь.
На сей раз он не взял с собой пса. Тот, правда, все утро не показывался, но, как только уехал хозяин, прокрался в дом и лег. Ночью он принялся громко выть, получил за это трепку, но воя не прекратил.
— На помощь! На помощь! Не видать мне больше дорогого хозяина! Такого свирепого! Такого прекрасного! Лучше бы я пошел вместе с ним!
Жена фермера не выдержала:
— Я с тебя шкуру спущу, еще до того как вернется хозяин! Прекрати сейчас же!
— Это плохая примета, — поспешил радостно объявить кузнец, как только заслышал собачий вой.
Между тем шли дни, а фермера не было ни слуху ни духу.
— Вестей нет, значит, плохи дела, — говорил кузнец и тут же начинал насвистывать веселый мотив.
Когда усталый и покрытый дорожной пылью Джайлз наконец добрался до королевского двора, рыцари в сверкающих кольчугах и металлических шлемах стояли наготове, каждый возле своего коня. Они были сильно раздражены призывом короля и участием Джайлза в походе и теперь настаивали на точном исполнении приказа — то есть ждали Джайлза, чтобы тут же тронуться в путь. Джайлз едва успел промочить глотку и проглотить кусок хлеба, как уже снова сидел в седле. Кобыла была оскорблена. К счастью, она не могла выразить словами все то, что она думала о короле, — речь ее сочли бы крайне непочтительной.
День был уже на исходе. «Поздновато начинать драконью охоту»,— подумал Джайлз. Опасения его, однако, были напрасны — отряд двигался черепашьим шагом. Теперь, когда королевский двор остался позади, торопиться было некуда. Рыцари ехали не спеша — беспорядочной вереницей тянулись за ними оруженосцы, слуги, кони с перекинутыми через спину тюками. Позади всей процессии на своей усталой кляче трусил фермер Джайлз.