В темноте слышен звук борьбы. Крик. Высокий, пронзительный голос Тортхельма:
Тортхельм Ты, грязный боров! На, угостись-ка! Давись добычей! Эй, Тида! Готов голубчик: гнусных дел боле творить не станет. Искал мечей он — и на острие меча наткнулся. Тидвальд Упырь убит! Удальцу дивлюсь я. Уж не дарует ли удачу меч Бьортнота? Вытри от крови славный клинок и остынь маленько! Не для того этот меч ковали. Слишком щедр ты. Щелчка в затылок да пинка за глаза хватило б. Жаль мараться! Их жизнь презренна, но и подонка б зря не убил я, а убил — не хвалился б. Трупов здесь достаточно. Будь он даном, дело иное; тогда тебя я сам похвалил бы. А псов поганых, нечисти гнусной, падали грязной всюду немало; я ненавижу всех их — будь он язычник, будь он окроплен святою водицей. Ада отродья, дьявола дети! Тортхельм Даны?! Довольно спорить! Скорее! Как мог забыть я о прочих? Знамо, неподалеку они таятся, зло замышляя. Эти звери нападут на нас из засады, если услышат! Тидвальд Мой храбрый мальчик, это были не северяне; северян тут уж не сыщешь. Сыты сечей и кровью пьяны, доверху нагрузив добычей лодки, в Ипсвиче пьют они пиво, идут на Лондон в ладьях своих длинных, пьют здравье Тора, в вине тоску топят, обречены аду. Эти же — просто оборванцы, и люд ничейный: обирают они убитых — промысел, проклятый Вышним Небом, мерзко и молвить. Почто дрожишь ты? Тортхельм В путь! Прости мне, Христе, и призри долу на подлое наше время! Громоздит оно горы трупов, неоплаканных, неотпетых, а людей, что в нужде и страхе пропитания тщетно ищут, превращает в волков отпетых, чтобы, совесть и стыд забывши, обирали окоченелых мертвецов. Мерзкое дело! Глянь-ка, Тида, на тень в тумане: третий вор собирает с трупов подать себе на поживу. Просто будет прикончить его. Тидвальд Не стоит: с пути собьемся. Сегодня ночью мы блуждали уже довольно. Одинокий, он не опасен. Приподнимай осторожней тело — двинемся. Тортхельм Но куда пойдем мы? Тьма всюду, и трудно будет выйти к телеге.Некоторое время бредут молча.
Осторожней! Обрыв! Отойдем от края. В омут сверзишься — скорую смерть схлопочешь: быстро здесь бежит Блэкуотер. Как болваны бы захлебнулись! Тидвальд Мы у брода; телега близко, так что мужайся, мальчик. Маленько пронесем еще — и почти что половину, считай, стряхнули с плеч работы.Проходят еще немного.
О Боже Правый, клянусь головой Эдмунда — владыка тяжеленек, хоть головы и нету на плечах его. Положи-ка тело на землю — телега рядом. Чай, вокруг уже все утихло; без помех мы поднимем кружки за упокой души его. Пряным пивом нас угощал он! Крепко прошибало, помню! Струится пот по лицу; погодим немного. Добрый эль. Тортхельм (после паузы) Я понять не в силах, как они одолели броды без долгой драки: следов сраженья я не вижу. Врагов убитых груды здесь должны громоздиться. Тидвальд В том-то и дело; увы, друже, в Мэлдоне ходит молва, что в этом сам владыка повинен. Властен был он, горд и горяч, но гордость подвела его, а горячность погубила, и только доблесть восхвалять нам теперь осталось. Даром броды он отдал — думал, песни будут петь менестрели про его благородство. Быть так не должно было; бесполезно благородство, когда валит враг по броду, а в луках стрелы ждут, невыпущенные, и в силе уступают саксы — пусть меч их яростнее языческих... Что же — судьбу пытал он, и смерть принял. Тортхельм Пал он, последний в роду эрлов, древле славных владык саксонских; в песнях поется — они приплыли из восточных англских владений и валлийцев ковали рьяно на наковальне войны. Немало королевств они захватили, покуда остров не покорился! С севера ныне грядет угроза: ветер войны в Британии веет. Тидвальд То-то продул он нам шею! Так же простудились и те, кто прежде эту землю пахал. Поэты пусть поют, что придет на ум; пираты ж пропадом пусть пропадут! Поделом им! Пахарь убогий скудную землю потом праведным поливает — но приходит захватчик злобный, и ограбленным остается умереть и ее удобрить, жен и детей оставив рабами! Тортхельм Этельреда не так-то просто победить — Виртгеорн равняться с ним не мог бы; ему не чета он! Да и Анлаф этот Норвежский тоже не Хенгест с Хорсой. Тидвальд Надеюсь, надо надеяться! Подними-ка за ноги тело: пора в дорогу. Я под мышки, ты под колени подхвати его и повыше подними. Ну, все! Наконец-то. Тряпку сверху накинь. Тортхельм Негоже грязным тряпьем покрывать останки; чистый лен ему подобает. Тидвальд Что ж, покуда другого нету. В Мэлдоне ждут монахи с аббатом. Припозднились мы. Залезай-ка! Плачь, молись — поступай как знаешь. Я же сяду на перед.Щелкает кнутом.
Трогай мало-помалу, милашки! Тортхельм Боже, ниспошли нам доброй дороги!