Костляв был Хиггинс, нежен Блин(оправдывая имя!) —дракон уселся на скалу,сказав: «Я кончил с ними!Теперь в моем желудке Джорджи там же мистер Хиггинс,но почему-то до сих порне вижу я мисс Биггинс!»
Печально в сумерках он пел,и море с ним вздыхало,и поднимался дым столбом,и пламя полыхало.И с грустью вдаль глядел дракон,где гор чернели складки,и сравнивал старинных днейи новых дней порядки.
«Ну, что бы похвалить мой цвети выслушать радушно?!Иль твердою рукой убить,как древле? — Скушно! Скушно!»Собрался было он лететьза дальних гор громады —но тут мисс Биггинс нож в неговсадила из засады!
«Мне очень жаль вас убиватьи, в общем-то, обидно —вы голоса не лишены,хоть не учились, видно.Но безобразник вы большойпо всем моим приметам!»Дракон вздохнул в последний раз:«Спасибо и на этом!»
ИМРАМ[17]
Перевод С. Степанова
И вот из просторов бескрайних вод,гонимый пенной волной,в туман, воротившись из дальних стран,корабль пришел домой —в Ирландскую землю, где колоколав Клуан-ферта на башне бьют,где лес темнеет под сводом небеси туманы стеной встают,где Шаннон в Лох-Дерг течет не спеша,где дождя висящая сеть —сюда святой Брендан пришел навсегда,пришел, чтобы здесь умереть.
«Отец, ты мне расскажи, наконец,и ничего не таи —о том, что встретил в просторе морском,что узрели глаза твои.Живет ли за морем эльфийский народ,чьи скрыты от нас острова?Семь лет ты искал — так нашел или нетту землю, что вечно жива?»
«Много забыл я того, что чудно,но не забыть никогда —поныне стоят пред глазами они:Облако, Древо, Звезда.
Целый год мы плыли вперед и вперед,и нам не встречалась земля,нигде мы не видели птиц на воде,ни встречного корабля.Вдруг темное Облако встало — и громраскатами загремел.О нет, не закат то был, не рассвет,но запад побагровел.
И прямо под Облаком встала гора —отвесные склоны черны,вершина курилась, и были в тишиудары прибоя слышны;жерло на вершине пылало светло,как пламя небесных лампад:гора, словно столп, подпирающий Храм,корнями сходила во ад.Стояла она, основанье таяво мгле затонувшей земли,куда после смерти ушли навсегдадалекой страны короли.
Во мраке угрюмом утихли ветра,и весла ворочали мы —нас мучила жажда, и голод был жгуч,мы больше не пели псалмы.Зато миновали мы Облако то,и открылся берег высок:спокойной волною стучался прибой,катая жемчужный песок.Нам мнилось — неужто здесь будет волнанаши кости катать века?..Найти не могли мы на скалы пути —уж больно стена высока.
Вокруг мы пошли и увидели вдругобрывистый фьорд меж скал —по водам свинцовым вошли мы в него,и сумрак нас вновь объял.
Гребли мы все дальше в глубь этой земли,ни звука вокруг — тишина,лишь слабые всплески из-под весла —святою казалась она.
И мы увидали долину, холмы,чредой уходившие вдаль,горела долина та, вся в серебре,как будто Священный Грааль.И Белое Древо росло посреди —такие, должно быть, в Раю, —в бездонное Небо вздымалось оно,подъемля вершину свою.Тяжелою башней высился ствол,и крона была густа:как лебедя перья, снега белей,ладонь любого листа!
Недвижным казался нам, словно во сне,под звездами времени бег.И думали мы, что себе на бедуне уйдем отсюда вовек,что останемся здесь, — и, отверзши уста,тихо начали петь,но сами дивились, что голоса,словно в храме, стали греметь.
И листья, как белые птицы, взвились,и дрогнуло Древо тогда —лишь голые ветви остались да ствол,а листья смело без следа.И слово певучее к нам донеслось,какого не знали вовек!Не птицы то пели из горных границ,не ангел и не человек,а род благородный, что в мире живетза дальней гранью морской:но моря холодны и воды темныза Белого Древа землей».
«Два чуда ты мне описал. Я хочуо третьем узнать наконец!О, где твой последний рассказ — о Звезде?Зачем ты таишься, отец?»
«Звезда? Ее я увидел, когдавстал на развилке путей —лучи на окраине Внешней Ночи,у врат Нескончаемых Дней.С карниза там мир обрывался вниз,и вел на неведомый брегвисящий над бездной невидимый мост,но там не ходил человек».
«А мне говорили, ты в некой стране,в последней стране побывал —без лжи мне об этой стране расскажии что ты там повидал!»
«Звезду еще в памяти, может, найду,и помню развилку морей —дыхание смерти там бриз колыхал,нет слаще его и нежней...Но коль ты желаешь изведать ту боль,узреть, как растут те цветы,на небе ль каком или в дальней странетогда выйди в плаванье ты.И море подскажет дорогу само,и парус тебя будет мчать —и там ты изведаешь все это сам,а я теперь буду молчать».
В Ирландскую землю, где колоколав Клуан-ферта на башне бьют,где лес темнеет под сводом небеси туманы стеной встают,пришли корабли из дальней земли,откуда пути нет назад —сюда святой Брендан пришел навсегда,и здесь его кости лежат.
БАЛЛАДА ОБ АОТРУ И ИТРУН
Перевод С. Степанова
В земле Бретонской поутрушумят деревья на ветру,в земле Бретонской в скальный брегстучит прибой из века в век.
Там холм стоит — веками лордытут жили, доблестны и горды,и неусыпный часовойна башне шаг чеканил свой.Жил в старом замке лорд один,холмов окрестных господин,но жребий лорда выпал темным,как говорит арфист о том нам.
Тот лорд ждал тщетно, чтобы звонкосмех первородного ребенкараздался в замке, хоть женабыла красива и стройна;вотще сокровища и злато,вотще владенья и палаты,коль некому оставить меч,когда придется в землю лечь.Терзали ум его сомненья,о смерти видел он виденья,в которых чудилось ему,что зажил враг в его дому,а склеп фамильный без уходакрапивою зарос у входа.И лорд в смутившемся умеот света обратился к тьме.
Жила колдунья, что ткалав пещере паутину зла,и тем, что к ней прийти готовы,в ночи она ковала ковы, —смеясь, плела за нитью нить,чтоб слабых ко греху склонить,и страшные варила зелья,чтоб мертвый встал из подземельяи чтоб здоровый и живойнавек утратил разум свой.Была в пещере мгла густая,жила мышей летучих стаяпод притолокой; хохот сови вопли жуткие котовв полночной тишине звучалипод сводом страха и печали.
Колдуньи логово черно —за чередой холмов оноупрятано в глухой долине,где человека нет в поминеи где на валуне онасидела день и ночь одна.
В земле Бретонской в скальный брегстучит прибой из века в век,и ветра с камнем разговорне молкнет над простором гор.
Упало солнце за холмы,день умер на пороге тьмы,белел туман, и тенью мглав долине сумрачной легла;мигали звездные лучи,копытом конь стучал в ночи,лорд спешился вблизи пещеры —черна дыра, и тени серы,закрыло облако луну,когда шагнул он к валуну.Слова его звучали глухо,но их не слушала старуха —глаза ее огня полны,обманны, зорки и темны.