Старуха знала наперед,кто к ней за помощью идет,как звать его, что за бедаведет просителя сюда.Смеясь, колдунья с камня всталаи головою закивала,велела обождать ему,сама же канула во тьму —ушла в пещеру, как в могилу,где темную ковала силу,и лорду вынесла фиал,что и во тьме, как лед, сиял.Дивился глаз тому сиянью,что источал он каждой гранью:искрилось зелье сквозь стекло —оно, казалось, натеклоиз горного ключа туда,и с виду — чистая вода...
Лорд стал ее благодарить,хотел старуху одарить,каменья предлагал и злато —но та в ответ: «Нет! Рановато!Еще настанет мой черед —я платы не беру вперед!О зельях всякое болтают:мол, сердце, ум они сжигают;иные скажут сгоряча,что там водица из ключа,но ты не верь сим словесам —и вскоре убедишься сам.Мне твоего не надо злата —заслуженной пусть будет плата!Ты просто знай: настанет срок!День нашей встречи недалек!Тебя сама я отыщу —тогда и долг сполна взыщу!Деньгами или чем другим,тебе безмерно дорогим...»
Леса Бретонские темны,пути опасны и длинны,и волн биенье слышно всюду,и всюду есть там место чуду.
Темны леса, длинны пути,и чащей нелегко пройти,но наконец усталым окомлорд свет узрел в окне высоком:то замок был его родной.Лорд лег с любимою женой,и сон принес ему усладу:как будто он с детьми по садуидет... А утра свет в окнепогнал уж тени по стене.
И пробудился день лучистый,и, голубея далью чистой,в ночи омытое дождем,открылось небо над холмом,и волн стада под небом, снизу,бежали, повинуясь бризу.Проснулся лорд и встретил день;хоть на сердце лежала тень —подавлен бременем тяжелым,казаться он хотел веселыми понуждал себя на смех,хоть в тайне ото вся и всехне мог он сердцу прекословить —но в замке пир велел готовить.
«Итрун! — он рек своей жене. —С тобой мы счастливы вполне:единой связаны судьбой,в любви мы прожили с тобойнемало лет — но можем вновьвкусить и радость, и любовь,те, что в день свадьбы мы вкушали —почувствовать себя в начале,вернуть блаженство тех времен,когда под чистый, ясный звонмы шли в одежде подвенечнойсчастливой парою беспечной.Любовь еще жива у нас!Да будет пир! И в добрый час!Веселье в замке грянет пусть!И пусть в сердцах сотрется грусть,и пусть на пире предстоящеммы новую любовь обрящем!А там — как знать, быть может, Богпошлет нам счастье на порогво времени, быть может, скором —то счастье, молим о котороммы оба уж не первый год...Блажен, кто молится и ждет».Вот так сказал он, но улыбкабыла неискренна и зыбка.
В Бретонской дальней сторонеключи студены по весне,и птицы весело поюти гнезда на деревьях вьют.
Бутоны отворились в мир,веселый в замке грянул пир,вино лилось, и менестрелио радости великой пели,и всяк печали позабыл,как будто день венчанья был.Лорд с чашей встал и, улыбаясь,сказал, к хозяйке обращаясь:«Итрун, твое здоровье пью!За душу чистую твою!За то, чтоб было счастье нашесладчайшим, как вино в сей чаше!»
Не видно дна, вино красно,но зелье в нем растворено —из тех, что, не имея цвета,рождаются во тьме, без света.Хозяйка чашу подняла:«Да будет, Аотру, светлатвоя стезя! И мы, как прежде,всецело вверимся надежде!»
Помчались дни, с тех пор светлы,и ночи были веселы,и жизнь текла их без печали;сны часто лорда возвращалик виденью, в коем с ним всю ночьв саду играли сын и дочь —и свет лился на них с небес,но был за садом темный лес...
Весна и лето миновали,листва и лепестки опали,задули вьюги, выпал снег,лес обнажился и поблек,ревело море, и прибойна берег волны гнал гурьбой,и сквозняки всю ночь, как звери,протяжно выли из-под двери,но люди в замке, у огня,спокойно дожидались дня,когда весна, не зная горя,придет, как судно из-за моря.
Как вешняя капель нежна,лилася песня из окнаи таяла в вечерней дреме...
«Скажите, что за радость в доме?»
«Хозяйке нашей полегчало!Да-да, лиха беда начало!Свершилось в нашем замке чудо —несется детский плач оттуда!Там два младенца! Пусть все трое —и мать, и дети, спят в покое!»
«О, если бы сторицей Богответить на молитву моги тем из нас, кто небогати всякому даянью рад!»
«Любому может повезти,да вот не каждый лорд в чести!Бог знает, дар кому направить.Идем-ка в дом, чтоб их поздравить!»
Не слышно боле в доме стона —но сын и дочь, как два бутона,светло на Божий мир глядели,в просторной лежа колыбели, —и счастьем успокоясь этим,хозяйка пела песню детям.И лорд был счастлив с нею тоже —но мрачным он стоял у ложа.«Свершилось, — он сказал жене, —все то, о чем мечталось мне,и ныне нам с тобой даноузреть, что ждали мы давно!Есть у тебя еще желанья?О, я готов без колебаньяисполнить их и все найти —что ни попросишь принести,хоть из лесу, хоть из-за моря,чтоб жили мы, не зная горя!»
«О, Аотру! — молвила она. —Большая радость нам дана,послать которую молилимы, обращаясь к доброй силе!Но почитая и любя,боюсь я отпускать тебя!И все ж одно желанье есть —мне мяса хочется поесть».
«Итрун, скажи — любую дичьготов я для тебя настичь,будь то хоть утка в небесахили олень в густых лесах!А жажда мучит? Нет беды!Я принесу тебе водыиз самых дальних родников —я для тебя на все готов!Поверь, Итрун! Мне эти детидороже всех даров на свете!»«О, Аотру! Вчера во снежелание явилось мнеиспить воды хотя б глотоки оленины съесть кусок,но тот родник скрывает тень,и в неземном лесу олень.Проснулась я, но, как назло,желанье это не прошло.Все ж почитая и любя,боюсь я отпускать тебя!»
В земле Бретонской поутрушумят деревья на ветру,в земле Бретонской лес густой —там бурелом и сухостой,и никогда там не звучитни лай собак, ни стук копыт,и ни охотник, ни стрелоктам не трубит победно в рог.
Взял флягу лорд и взял своев три сажени длиной копье,взял рог и ясеневый лук —и несся дробный перестук,и звезды белого огняиз-под копыт его конялетели. В Бросельяндский лес,держа копье наперевес,лорд въехал в тишине звенящей.Непуганные звери чащиуслышали, как ветерокдонес до них далекий рог.Внезапно в никнущем туманелорд увидал бок белой лани —среди листвы была онатаинственно освещена.Как только он за ней погнался,зловещий смех в лесу раздался,но лорд был слишком увлечен,за ланью устремился они за водой, которой нетв ключах, что добрый пили свет.Пустив коня под сень древес,лорд углубился в темный лес;стучать копыта стали тише;над головой подобьем крышисомкнулись ветви, без прорех —и громче становился смех.
Клонилось солнце. Тишинакругом стояла, как стена.И лань исчезла в темной чаще.Мрачны деревья и молчащи,корявы корни, слепы очив лесу глухом в преддверьи ночи.
Увидел лорд в пещеру вход —пред ним источник феи бьет,откуда чистая водабежит, сверкая, как слюда.Чтоб остудить погони пыл,водою лорд лицо омыли фею увидал — она,прекрасна ликом и юна,в накидке серебристо-серойсидела пред своей пещерой;была рука ее бела —она манила и звала.Чесала гребнем золотымта фея волосы пред ним —и локоны ее, длинны,при свете ледяном луныспадали: так же из ключасбегают сонмы струй журча.Он голос феи услыхал —как будто эхо среди скалвремен далеких, стародавних,когда никто не жег огня в нихи леса не рубил топорна пышных склонах юных гор.Студен тот голос был и льдист —как будто ветра с моря свист,но сладки были ее речи:«О, Аотру! Я рада встрече!Позволь тебе задать вопрос —что ты в награду мне принес?Ведь ты пришел в мои края,чтоб заплатить, надеюсь я?»