Тортхельм
Труп тянет книзу. Дай передышку!Спина разбита, дыханье сперло!Тидвальд
Когда бы меньше словес ты тратил —и дело спорилось бы лучше.Крепись! Уж близко. Давай-ка, Тотта,берись опять — и ступай, да в ногу:так будет легче.Тортхельм неожиданно останавливается.
Да что ты — спятил?Опять споткнулся?
Тортхельм
Во имя Божье,смотри скорее!Тидвальд
Куда, приятель?Тортхельм
Сюда, налево! Там тень крадется —она темней, чем на небе тучи!Их две! Должно быть, то тролли, Тида!А может, призраки из преисподней:они ползут, к земле припадая,и мерзкими шарят во мгле руками.Тидвальд
Неведомые ночные тени —вот все, что вижу. Пускай поближеподкрадутся — тогда посмотрим.Уж не колдун ли ты, коли взглядомтворишь в туманной тьме привиденьяиз смертных?Тортхельм
Чу! Ты слышишь, Тида?Из тьмы голоса донеслись глухие —смеются, шепчут, бормочут, блеют...Уже близко!Тидвальд
Теперь слышу.Тортхельм
Спрячь свет!Тидвальд
Тише! А ну, живо,ложись близ тела и жди молча!Ни слова больше! Шаги все ближе!Оба прижимаются к земле. Кто-то крадучись приближается. Подпустив неизвестных поближе, Тидвальд внезапно выпрямляется и громко восклицает:
Привет, братцы! Вы припозднились,коль ищете битвы; но так и быть уж,будет вам битва, и по дешевке!
В темноте слышен звук борьбы. Крик. Высокий, пронзительный голос Тортхельма:
Тортхельм
Ты, грязный боров! На, угостись-ка!Давись добычей! Эй, Тида!Готов голубчик: гнусных дел болетворить не станет. Искал мечей он —и на острие меча наткнулся.Тидвальд
Упырь убит! Удальцу дивлюсь я.Уж не дарует ли удачумеч Бьортнота? Вытри от кровиславный клинок и остынь маленько!Не для того этот меч ковали.Слишком щедр ты. Щелчка в затылокда пинка за глаза хватило б.Жаль мараться! Их жизнь презренна,но и подонка б зря не убил я,а убил — не хвалился б. Труповздесь достаточно. Будь он даном,дело иное; тогда тебя ясам похвалил бы. А псов поганых,нечисти гнусной, падали грязнойвсюду немало; я ненавижувсех их — будь он язычник, будь онокроплен святою водицей.Ада отродья, дьявола дети!Тортхельм
Даны?! Довольно спорить! Скорее!Как мог забыть я о прочих? Знамо,неподалеку они таятся,зло замышляя. Эти зверинападут на нас из засады,если услышат!Тидвальд
Мой храбрый мальчик,это были не северяне;северян тут уж не сыщешь.Сыты сечей и кровью пьяны,доверху нагрузив добычейлодки, в Ипсвиче пьют они пиво,идут на Лондон в ладьях своих длинных,пьют здравье Тора, в вине тоску топят,обречены аду. Эти же — простооборванцы, и люд ничейный:обирают они убитых —промысел, проклятый Вышним Небом,мерзко и молвить. Почто дрожишь ты?Тортхельм
В путь! Прости мне, Христе, и призридолу на подлое наше время!Громоздит оно горы трупов,неоплаканных, неотпетых,а людей, что в нужде и страхепропитания тщетно ищут,превращает в волков отпетых,чтобы, совесть и стыд забывши,обирали окоченелыхмертвецов. Мерзкое дело!Глянь-ка, Тида, на тень в тумане:третий вор собирает с труповподать себе на поживу. Простобудет прикончить его.Тидвальд
Не стоит:с пути собьемся. Сегодня ночьюмы блуждали уже довольно.Одинокий, он не опасен.Приподнимай осторожней тело —двинемся.Тортхельм
Но куда пойдем мы?Тьма всюду, и трудно будетвыйти к телеге.Некоторое время бредут молча.
Осторожней!Обрыв! Отойдем от края. В омутсверзишься — скорую смерть схлопочешь:быстро здесь бежит Блэкуотер.Как болваны бы захлебнулись!
Тидвальд
Мы у брода; телега близко,так что мужайся, мальчик. Маленькопронесем еще — и почти чтополовину, считай, стряхнулис плеч работы.Проходят еще немного.
О Боже Правый,клянусь головой Эдмунда — владыкатяжеленек, хоть головы и нетуна плечах его. Положи-катело на землю — телега рядом.Чай, вокруг уже все утихло;без помех мы поднимем кружкиза упокой души его. Прянымпивом нас угощал он! Крепкопрошибало, помню! Струитсяпот по лицу; погодим немного.Добрый эль.
Тортхельм (после паузы)
Я понять не в силах,как они одолели бродыбез долгой драки: следов сраженьяя не вижу. Врагов убитыхгруды здесь должны громоздиться.Тидвальд
В том-то и дело; увы, друже,в Мэлдоне ходит молва, что в этомсам владыка повинен. Властенбыл он, горд и горяч, но гордостьподвела его, а горячностьпогубила, и только доблестьвосхвалять нам теперь осталось.Даром броды он отдал — думал,песни будут петь менестрелипро его благородство. Быть такне должно было; бесполезноблагородство, когда валитвраг по броду, а в луках стрелыждут, невыпущенные, и в силеуступают саксы — пусть меч ихяростнее языческих... Что же —судьбу пытал он, и смерть принял.Тортхельм
Пал он, последний в роду эрлов,древле славных владык саксонских;в песнях поется — они приплылииз восточных англских владенийи валлийцев ковали рьянона наковальне войны. Немалокоролевств они захватили,покуда остров не покорился!С севера ныне грядет угроза:ветер войны в Британии веет.Тидвальд
То-то продул он нам шею! Так жепростудились и те, кто преждеэту землю пахал. Поэтыпусть поют, что придет на ум; пираты жпропадом пусть пропадут! Поделом им!Пахарь убогий скудную землюпотом праведным поливает —но приходит захватчик злобный,и ограбленным остаетсяумереть и ее удобрить,жен и детей оставив рабами!Тортхельм
Этельреда не так-то простопобедить — Виртгеорн равнятьсяс ним не мог бы; ему не чета он!Да и Анлаф этот Норвежскийтоже не Хенгест с Хорсой.Тидвальд
Надеюсь,надо надеяться! Подними-каза ноги тело: пора в дорогу.Я под мышки, ты под колениподхвати его и повышеподними. Ну, все! Наконец-то.Тряпку сверху накинь.Тортхельм
Негожегрязным тряпьем покрывать останки;чистый лен ему подобает.Тидвальд
Что ж, покуда другого нету.В Мэлдоне ждут монахи с аббатом.Припозднились мы. Залезай-ка!Плачь, молись — поступай как знаешь.Я же сяду на перед.Щелкает кнутом.
Трогаймало-помалу, милашки!
Тортхельм
Боже,ниспошли нам доброй дороги!