— Это очень хороший план, — заметил Торп. — Но я хотел бы внести некоторые дополнения. Если один из нас вдруг увидит что-то подозрительное, он должен немедленно стрелять в воздух. Тогда второй тот же час прибудет на помощь.
— Замечательная идея, — отозвался Турп, проверяя точность работы спускового крючка. — Ну, что ж, — мы готовы.
Они надели черные плащи и черные шляпы, и вышли из дома. Ночь была темная-претемная. Пока друзья спускались по лестнице вниз с холма, Турп два раза споткнулся и чуть не упал — ведь ступенек совсем не было видно. Наконец, они спустились и быстро пошли по улице к центральной площади. Дул сильный ветер, едва не срывая с них шляпы, и брусчатка мостовой таинственно поблескивала при свете фонарей.
— Итак, — сказал Турп, когда они вышли на центральную площадь, — ты идешь налево, а я — направо. Через пятнадцать минут встречаемся здесь, на этом самом месте.
С тем сыщики и разошлись в разные стороны.
Турп шел по городу с пистолетом наготове и внимательно смотрел по сторонам. Когда дело касалось работы, он становился чрезвычайно серьезным человеком. Вот и сейчас ему вдруг страшно захотелось подкрасться к дому булочника Круха, постучать в темное окно и напугать всю семью, но он сдержал себя и тихим шагом пошел дальше. Похоже, в городе все спали. Не засветилось ни одно окно, и даже дежурный полицейский в будке дремал, пощипывая длинный ус, чтобы не заснуть по-настоящему.
Неожиданно Турпу почудилось, что над ним пронеслось что-то огромное — то ли темное облако, то ли гигантская черная птица. Он задрал голову наверх и долго всматривался, пока шляпа не упала с головы на мостовую.
Махнув рукой, Турп продолжил путь и ровно через пятнадцать минут вернулся на площадь.
Вскоре подоспел и Торп, который сразу спросил:
— Ну как, ничего?
— Ничего.
— И у меня все тихо. В городе никакого движения.
— Вот это и опасно! — глубокомысленно заметил Турп. — В такую пору жуликам самое раздолье.
— Ладно, — сказал Торп, — расходимся снова.
И снова пустынные улицы. Тихо. Тихо… Разве что тявкнет где-нибудь за забором щенок (видимо, приснилось что-то страшное: может быть, исчезновение его любимого ошейника с алюминиевыми звездочками?) да рыба плеснет в реке. Покой. Все крыши на месте, и на этот раз нигде не видно людей с клещами для выдергивания гвоздей, с пилами и топорами.
Турп снова вышел на центральную площадь. Торпа не было. Прошло еще пять минут, потом еще, а он все не появлялся. Турп встревожился, подозревая самое худшее. Кто знает, что таится во мраке. Может быть, Торп попал в лапы шайки бандитов, ворующих крыши, и не успел выстрелить, чтобы он, Турп, пришел на помощь? А может быть, что и похуже? Прошло еще пять минут… Турп был серьезно обеспокоен и собирался уже будить дремлющего в будке полицейского, но неожиданно услышал шаги друга.
Торп приближался с довольным видом, прижимая к груди темный комочек.
— Что это? — удивился Турп. — И где ты так долго пропадал?
— Я котенка с дерева снимал. Гляди, какой маленький. Черный весь. Залез на березу, и орет. Еле я его снял.
— Ух ты! — удивился Турп. — Ты его положи под кустиком, пусть спит.
— Нет, я его с собой возьму. Пускай растет и мужает.
— Вот еще! У нас работа стоит. Ты все-таки положи его, пусть под кустиком мужает.
— Нет, так не годится. Он еще маленький, глупый. Я его оставлю, а он опять куда-нибудь залезет. Нет, я беру его с собой.
И с этими словами Торп положил зверя в карман.
Друзья достали по сигаре и, присев на лавочку, закурили. Котенок тихо мурлыкал в кармане Торпа.
— Как спать хочется! — пробормотал Турп, зевая. — Слушай, а может быть мы напрасно здесь бродим? Что-то непохоже, чтобы кто-то собирался воровать крыши в эту ночь. Конечно, может быть, я и ошибаюсь.
— Нет, здесь что-то не так. Возможно, именно в эту минуту преступник, осторожно прокравшись в город, выдергивает гвоздь за гвоздем. Я думаю, нужно дежурить до конца.
Оба сыщика, поднявшись со скамеечки, поправили шляпы, одернули плащи и вновь собрались было разойтись в разные стороны, как вдруг у Турпа вырвался вопль ужаса:
— Вон! Вон, смотри! — закричал он, показывая пальцем куда-то вверх.
Торп глянул и похолодел: на доме судьи НЕ БЫЛО крыши! Ну, просто не было, и все. Начисто! Как корова языком слизала. Торчали голые стропила, как ребра обглоданной рыбы, сквозь них были видны темные ветви клена, что стоял на соседней улице, — и все. И ни звука…