На тележку нагрузили целую гору ящиков, чемоданов и мешков. Работница позвонила и отправилась в путь.
- Что это за машина такая? - спросил Травка.
У него разгорелись глаза. Он раньше никогда не видел таких самоходных тележек на низеньких пузатых колесах, обтянутых толстой резиной. Главное, что можно стоять на самом краю тележки, видеть весь путь перед собой и нестись куда хочешь. Вот бы ему такую!
- Это электрокар, - сказал папа.
- Почему «электро»? - удивился Травка. - А где провода?
Он твердо знал, что электричество идет по проводам. Как же оно попало в этот необъяснимый «кар»? По воздуху, что ли? Но тогда обязательно было бы видно, как в него прыгают искры.
Папа хотел ему объяснить, но кругом так шумели, волновались и спешили, что папа посмотрел на вокзальные часы и тоже заспешил. Маленькая стрелка на часах показывала почти десять, а большая - девять.
Папа поставил Травкины лыжи к стене и строго сказал:
- Стой здесь и жди меня. Никуда не уходи. Я пойду брать билеты.
И он быстрыми шагами, чуть не бегом, направился к кассе.
Травка стоял около лыж и тоже начал смотреть на вокзальные часы. Большая стрелка скакнула, как на пружинке, с одной черточки на другую. Потом постояла минутку на месте и опять - скок!
Травка никогда не видел таких часов, у которых стрелки скачут. Он решил обязательно спросить у папы про это.
Тут заработало радио, и отчетливо послышалось:
ПРОДОЛЖАЕТСЯ ПОСАДКА
НА ПОЕЗД НОМЕР ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ
ДО СТАНЦИИ ПРОЛЕТАРСКАЯ!
ОТПРАВЛЕНИЕ
В ДЕСЯТЬ ЧАСОВ ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ МИНУТЫ.
Народу стало еще больше. Травка увидел папину меховую лыжную куртку и бросился за ней. Папа шел под руку с незнакомой тетей и о чем-то с ней разговаривал. Они спешили. Травка сказал:
- Папа, а как же лыжи?
Папина спина что-то буркнула в ответ, и папа еще быстрей зашагал вместе с тетей на перрон, где все садились на поезд. Травка уцепился за папину куртку и побежал за ними.
Когда дошли до свободного вагона, папа сказал не своим голосом:
- Ну, Петька, лезь!
Он взял Травку за руку и хотел подсадить на ступеньку. Но тут Травка увидел, что это вовсе не папа, а какой-то чужой дядя с рыжей бородой и без очков. Дядя сказал довольно сердито:
- Откуда ты, мальчик? И где же Петька?
Сзади стояла полная женщина - наверно, няня. У нее на руках сидел мальчик ростом чуть-чуть поменьше Травки. Няня заговорила нараспев:
- Петечка - вот он! А я смотрю - вы мальчика ведете. Думаю: знакомый, что ли, какой?
Мальчик, сидевший на руках, почему-то заплакал.
Травка не успел ничего сказать и, конечно, не стал плакать. Он только подумал, что очень стыдно такому большому мальчику сидеть на руках у няни.
В это время раздался свисток и в ответ загудел паровоз. Поезд двинулся и ушел. На поезде уехали рыжий дядя, его знакомая, Петя с няней и все остальные пассажиры.
На перроне остались только начальник станции в серебряных погонах и Травка.
ТРАВКА ПОТЕРЯЛСЯ
Папа взял билеты и вернулся на то место, где оставил Травку. Лыжи валялись под лавкой, а мальчика не было. У папы сразу упало сердце. Он посмотрел под лавку, потом залез на нее, чтобы ему было лучше видно сверху, и крикнул громко:
- Травка! Травка!
Некоторые пассажиры обернулись и засмеялись. Важный швейцар в синей шубе с золотым галуном на воротнике подошел к папе и сказал:
- Гражданин, а ну, слазьте с ореховой мебели! Ногами становиться не положено.
- Я мальчика потерял. Понимаете, сына! Маленький такой, на ладошке родинка, и рот испачкан чернильным карандашом. Вы его не видали?
- Нет, не видал, - огорченно сказал швейцар. - Вот ведь какое происшествие… А вы посмотрите на площади. Может быть, он туда вышел, ваш мальчик. Да вы не волнуйтесь, найдете сынишку…
Папа бросился на площадь.
На площади перед вокзалом все так же спешили люди. Пришел поезд, и толпа пассажиров с кульками, чемоданами и вещевыми мешками за спиной выходила из вокзала.
Папа спрашивал пассажиров, троллейбусных вожатых, трамвайных кондукторов. Он догонял мальчиков и даже девочек и заглядывал им в лицо.
Но Травка ему не попадался.