Вот волк, который медленно и как бы нехотя кружил вокруг пса, вдруг резко подался влево, метнулся к Турткозу. Но волкодав подпрыгнул и обрушился на врага сверху — под его клыками оказалась шея серого. В тот же миг страшная боль пронзила и грудь Турткоза: волк впился клыками в ключицу…
Пёс покрепче сжал зубы, потряс шею волка. Но тот не ослабил хватки. И тогда пёс понял, что у него уже нет сил повалить врага. Волк тоже ничего не предпринимал. Видно, и у него вышли все силы. Так они и стояли, намертво вцепившись друг в друга, не в силах добить врага или разжать челюсть…
Солнце село, пришла ночь, Турткоз почувствовал, что больше не выдержит. Вот-вот подогнутся ноги, и он рухнет. И именно в этот момент он заметил, что волк вдруг отяжелел, начал медленно оседать вниз.
Турткоз ещё крепче сжал челюсти, навалился на противника всем телом и потерял сознание…
Пришёл он в себя, когда зубов коснулось что-то холодное, твёрдое. Над ним склонился отец Карабая. Он пытался раскрыть ему пасть, сведённую судорогой, рукоятью плети. Какие-то люди волокли волка, держа его за хвост. Первым желанием Турткоза было продолжить преследование, но ему не удалось и с места сдвинуться. Не было сил…
Турткоза привезли на стойбище. Там его ждал человек в белом халате. Он очень походил на того самого доктора, который лечил пса в городе. Турткоз только взглянул на него, доброго и ласкового, устало закрыл глаза…
Через неделю волкодав мог подниматься с места, выходить из дома. Во дворе, на верёвке, висела шкура знакомого волка. При виде её Турткоз зарычал, шерсть на загривке встала дыбом.
Карабай поспешно увёл его в дом:
— Пошли, пошли, Турткоз, тебе нельзя волноваться! И это ведь не волк, а его шкура!..
Спустя несколько дней снег уже везде стаял, из земли пробивалась ярко-зелёная травка. В небе сверкало золотистое солнце. У забора толпились мальчишки с сумками за плечами. Они остановились, чтобы полюбоваться на знаменитого волкодава.
— Вон он, вон он, Турткоз, тот самый, который насмерть стоял против матёрого волка! — воскликнул один из ребят.
— Да-а, волкодав что надо! — протянул другой.
— Такого во всей округе не сыскать! — убеждённо заявил третий.
— Это уж точно, — подтвердил четвёртый.
Турткоз, смущённый похвалами, отвернулся, пошёл прочь, укоризненно помахивая хвостом, точно хотел сказать: «Э, ребята, бросьте, что это вы в самом деле! Что я такого сделал, чтобы так уж меня расхваливать? С волком схватился? На моём месте любой волкодав поступил бы так же. Ведь работа у нас такая — охранять отары. Напали серые на овец — вот я и сразился. Ещё раз нападут — ещё раз схвачусь. Насмерть. Такое уж наше дело. Обычное…»
СУЛЕЙМАН-ОХОТНИК И ЕГО ДРУЗЬЯ
Сегодня у деда Сулейма́на был день получки. Выйдя из конторы управления районного водного хозяйства, он пошёл в продуктовый магазин: пользуясь случаем, хотел закупить провизии, чтобы ещё раз не приезжать потом в райцентр. Хвост очереди в бакалейный отдел тянулся через весь магазин. Покачав головой, Сулейман-бобо [2] повернул к выходу, но его остановил мальчишка в соломенной шляпе.
— Дедушка, встаньте на моё место, — сказал он тихонько, но настойчиво, потянув его за рукав якта́ка — длинной, навыпуск рубахи без ворота.
— Да что ты, сынок, — сказал Сулейман-бобо, бросив смущённый взгляд на очередь. — Люди ждут, а я…
— Так я ведь вам свою очередь уступаю… Мне не к спеху, постою ещё, — сказал мальчик, отходя в конец очереди.
— Вставайте, дедушка, вставайте, — раздались подбадривающие голоса.
— Спасибо, дети мои, спасибо, сынок! — сказал бобо, робко втискиваясь в очередь, на место мальчика в соломенной шляпе. Сулейман-бобо не любил считать себя немощным старцем, да и не был он таким, но почёт и уважение, оказанные ему людьми в очереди, были приятны.
Старик купил пачек двадцать зелёного чая, два килограмма колотого сахара, кулёк леденцов «Новва́т», связку румяных бубликов, уложил их в ситцевый мешочек и пошёл к выходу. В конце очереди, терпеливо прислонившись к прилавку, стоял мальчик в соломенной шляпе. Проходя мимо, дед ласково погладил его плечо.
— Дай бог здоровья родителям, вырастившим такого сына! — И чтобы более не смущать мальчика, поспешно зашагал прочь.
Ещё бобо заглянул в мясную лавку: купил два килограмма баранины, кило курдючного сала — для плова. Теперь можно идти домой. Только очень хотелось пить. А жажду дед мог утолить только крепким зелёным чаем. Других напитков он не признавал. Поэтому Сулейман-бобо поспешил, придерживаясь тенистой стороны улицы, к чайхане́, которая располагалась как раз по пути…