Интересно, где-то теперь Куппак? А мама Алапар небось совсем осиротела, бедняжка: сразу лишилась обоих сыновей. Карабай тоже, наверное, переживает. Он не хотел отдавать щенка мяснику, поэтому сказал тогда, на лугу: «Побудь здесь, Турткоз, я сейчас вернусь. Провожу только дядю». Точно, он хотел его выпроводить. Эх, хоть бы одним глазком посмотреть на маму и Карабая, побегать по яйлау, вдыхая свежие запахи трав и зелени, слыша свист ветра в ушах! И потом, так уж и быть, можно было бы смириться с этой ненавистной верёвкой, с толстым железным колом и тесной, тёмной каморкой…
Нет, никогда он не смирится со своей участью, не сможет жить в этой тесной конуре, в этом тесном дворе, вечно привязанный к железному колу! Обязательно убежит отсюда. Рано или поздно, но обязательно убежит. Он ещё не знает, как это сделает, но уже твёрдо решил — убежит.
Щенок вошёл в конуру, лёг на соломенную подстилку, начал устраиваться поудобнее. В бок впилось что-то твёрдое и шершавое. Турткоз злобно куснул. Оказалось, это ненавистная верёвка! Турткоз изо всех сил впился в неё клыками и почувствовал, что она не такая жёсткая, как пол, что она поддаётся его зубам! Поняв это, щенок принялся яростно грызть своего врага. Он её грыз, быть может, час, два, возможно, и целый день. А когда путы наконец разорвались, во дворе стояла глубокая ночь. Дом был погружён в тишину. Над запертой калиткой горела тусклая лампочка. В небе перемигивались холодные звёзды. Раздумывать щенок не стал: разбежался и в один прыжок оказался на дувале — невысоком глиняном заборе. Потом он соскочил вниз, на улицу. И вот она, долгожданная свобода!
Ах, это ни с чем не сравнимое чувство свободы! Турткоз короткими, сильными прыжками побежал по улице. Он и представления не имел, куда бежит. Затёкшие, онемевшие ноги легко несли его, и он летел куда глаза глядят, лишь бы чувствовать, что он свободен и силен! Щенок останавливался лишь на поворотах, у перекрёстков, понимая, что осторожность всё-таки не помешает. Выяснив, что ему ничто не грозит, Турткоз нёсся дальше. Прыжки его были сильными и упругими, и он не сомневался, что рано или поздно домчится до конца улицы, а там и дорогу домой в кишлак отыщет. Да, там, дома, так оно и было: вместе с селением кончалась и улица, а дальше начиналось открытое поле. Но здесь оказалось всё иначе. Одна улица сливалась с другой, а чуть погодя от неё отбегали ещё несколько улиц в разные стороны. Поди угадай, которая из них ведёт в твой родной кишлак!..
Краешек неба медленно светлел — наступал рассвет. А Турткоз всё ещё бежал. Он устал, во взгляде его появилась растерянность. На улицах показались первые прохожие. С каждой минутой их становилось всё больше и больше. Заметив щенка, горожане испуганно шарахались в стороны, что-то кричали ему вслед, кидались камнями. Видно, принимали Турткоза за бродячую бешеную собаку. Раз наперерез ему выскочил человек с недлинной блестящей палкой в руках. Приложил он её к плечу — и из палки с грохотом вылетело пламя, что-то тонко и противно просвистело над самой головой Турткоза. Щенок резко свернул в первый попавшийся переулок… его спасло только чудо: колёса какой-то огромной машины, протяжно взвизгнув, застыли перед самым его носом. Турткоз отпрянул назад, не веря, что счастье не покинуло его и он и на этот раз избежал опасности. Но именно в этот момент сверху на него упала густая вонючая сетка. Щенок запутался в ней, упал, больно ударился головой о что-то твёрдое. Когда Турткоз пришёл в себя, он уже был связан и брошен на арбу с крытым верхом. Рядом с щенком валялись ещё две собаки. Дворняжки. «Кто это нас схватил? Куда нас везут? Что с нами сделают?» — спросил Турткоз одними глазами. Дворняжки не ответили. Они, видно, уже заранее распростились с жизнью. Щенок отвернулся. Нет, сдаваться так легко он, Турткоз, не собирается.
Арба долго скрипела по шумным городским улицам, потом въехала в какие-то ворота, остановилась. Турткоз вздрогнул от шума, который бичом ударил его по ушам. Вокруг выли, рычали, лаяли, визжали тысячи собак. В первый миг Турткоз решил: всё происходит во сне. Но вот грубые жёсткие руки освободили его от пут, сбросили на землю.
Турткоз неуверенно поднялся на ноги. Нет, слух не обманул щенка: во дворе, огороженном высоким забором, было полно собак. Маленьких и больших, тощих и толстых, разнообразных мастей. Одни из них лежали, безучастные ко всему, прямо в грязи, другие злобно грызлись друг с другом, третьи плакали, оплакивая свою судьбу, но в глазах каждой затаился страх смерти.