– Мой друг Мастон сохраняет свою шутливость даже в самых серьезных вопросах, – возразил майор, – но пусть он успокоится: для нашей колумбиады я предложу такое количество пороха, которое вполне удовлетворит его артиллерийское самолюбие. Однако прежде всего я считаю необходимым указать, что во время войны после ряда опытов количество пороха на заряд было сокращено до одной десятой веса ядра.
– Совершенно верно, – подтвердил Морган. – Однако прежде чем решить, какое количество пороха необходимо для выстрела, я полагаю, надо столковаться насчет сорта пороха.
– Я предлагаю крупнозернистый порох, – ответил майор, – он воспламеняется быстрее, чем мелкозернистый.
– Это так, – заметил генерал, – но он очень вредит орудию и быстро засоряет его канал.
– Вот еще! Эти недостатки могут иметь значение только для пушки, которая должна долго стрелять, а наша колумбиада выстрелит всего один раз. Нам не угрожает опасность, что пушка разорвется, и необходимо, чтобы порох воспламенился мгновенно, ибо тем полнее будет механическое его действие.
– Можно сделать несколько запалов, – предложил Мастон, – чтобы одновременно воспламенить порох с разных сторон.
– Конечно, можно, – ответил Эльфистон, – но это чрезвычайно затруднит управление пушкой. Поэтому я снова предлагаю крупнозернистый порох, который устраняет все эти затруднения.
– Пусть будет так, – согласился генерал.
– Для заряда своей колумбиады, – продолжал майор, – Родмен употреблял крупный порох с зернами величиной в каштан; входивший в его состав уголь приготовлялся из древесины ивы, которую пережигали в чугунных котлах. Этот порох тверд на ощупь, блестящ, не оставляет никакого следа на руке, содержит значительное количество водорода и кислорода, воспламеняется мгновенно и, несмотря на свою разрушительную силу, почти что не засоряет орудие.
– Ну что же, – заявил Мастон, – мне кажется, тут нечего колебаться. Я предпочитаю этот порох всякому другому.
– Даже золотому порошку? – с язвительной усмешкой спросил майор.
Вместо ответа его вспыльчивый друг погрозил ему своим железным крючком.
До сих пор Барбикен не вмешивался в прения. Он предоставил говорить другим, а сам слушал. Очевидно, он обдумывал какую-то свою идею. Поэтому он ограничился тем, что спросил:
– А сколько, по-вашему, потребуется пороха, друзья мои?
– Пятьсот тысяч! – заявил майор.
– Восемьсот тысяч! – крикнул Мастон.
На этот раз Эльфистон не решился упрекнуть своего коллегу в преувеличении. В самом деле, требовалось добросить до Луны снаряд весом в двадцать тысяч фунтов, для чего надо было сообщить ему начальную скорость в двенадцать тысяч ярдов в секунду. На минуту все смолкли.
Молчание прервал Барбикен.
– Дорогие друзья, – начал он спокойным голосом, – я исхожу из основного положения, что сила сопротивления стенок нашей пушки, установленной особым образом, беспредельна. Итак, я удивлю вас и даже уважаемого коллегу Мастона: он был слишком робок в своих расчетах, – я предлагаю удвоить предложенные им восемьсот тысяч фунтов.
– Миллион шестьсот тысяч фунтов?! – воскликнул Мастон, подскочив от изумления.
– Да, не меньше.
– Но в таком случае выходит по-моему: пушка должна быть длиною в полмили.
– Очевидно, так, – подтвердил майор.
– Миллион шестьсот тысяч фунтов пороха, – продолжал секретарь комитета, – будут занимать пространство около двадцати двух тысяч кубических футов. Ваша пушка, имея объем всего в пятьдесят четыре тысячи кубических футов, будет наполнена порохом до половины, но тогда ее канал не будет обладать достаточной длиной, чтобы расширение пороховых газов оказало нужное действие на снаряд…
Возразить было нечего. Мастон был прав. Взгляды всех остановились на председателе.
– Тем не менее, – сказал Барбикен, – я настаиваю на таком именно количестве пороха. Подумайте хорошенько, миллион шестьсот тысяч фунтов пороха разовьют шесть миллиардов литров газа. Шесть миллиардов! Слышите?
– Но что же тогда делать? – спросил генерал.
– Очень просто; необходимо сократить это громадное количество пороха, но без ущерба для его двигательной силы.
– Прекрасно! Но каким же образом?
– Я вам сейчас скажу, – спокойно отвечал Барбикен.
Слушатели так и впились в него глазами.
– В самом деле, ничего нет легче, – продолжал Барбикен, – как сократить в четыре раза объем пороха. Разумеется, всем вам известно то любопытное вещество, из которого состоят ткани растений и которое называется клетчаткой.