– Ах! – воскликнул майор. – Я вас понимаю, дорогой Барбикен.
– Это вещество, – продолжал председатель, – встречается в природе в совершенно чистом виде, например в хлопке, который не что иное, как пух, покрывающий семена хлопчатника. При соединении на холоде с азотной кислотой клетчатка превращается в вещество, совершенно нерастворимое, быстро воспламеняющееся и обладающее громадной взрывчатой силой. Не так давно, в тысяча восемьсот тридцать втором году, это вещество открыл французский химик Браконно, назвавший его ксилоидином. В тысяча восемьсот тридцать восьмом году французский химик Пелуз изучил различные свойства этого вещества, и, наконец, в тысяча восемьсот сорок шестом году Шонбейн, профессор химии в Базеле, предложил его в качестве пороха для военных целей. Этот порох был назван азотистой хлопчаткой…
– Или пироксилином, – заметил Эльфистон.
– Или гремучей ватой, – добавил Морган.
– Неужели ни один американец не причастен к этому открытию? – воскликнул Мастон, задетый в своем патриотизме.
– К сожалению, не могу назвать ни одного, – отвечал майор.
– Однако, чтобы удовлетворить Мастона, – продолжал председатель, – я скажу, что один из наших сограждан немало поработал над изучением пироксилина. Вам известно, что коллодий, который является очень важным материалом, применяемым в фотографии, не что иное, как пироксилин, растворенный в смеси серного эфира и спирта, а коллодий открыл Мейнард, когда он был еще студентом-медиком в Бостоне.
– Да здравствует Мейнард и хлопчатобумажный порох! – крикнул шумливый секретарь «Пушечного клуба».
– Вернемся к пироксилину, – продолжал Барбикен. – Вам известны его свойства, и они для нас драгоценны; изготовление его необычайно просто: стоит погрузить хлопок на пятнадцать минут в дымящуюся азотную кислоту, затем промыть в большом количестве воды, потом высушить, и – готов пироксилин.
– В самом деле, нет ничего проще, – заметил генерал.
– К тому же пироксилин совершенно нечувствителен к сырости, – и это особенно драгоценное для нас свойство, потому что заряжать нашу пушку придется несколько дней подряд. Сверх того пироксилин воспламеняется при ста семидесяти градусах, а не при двухстах сорока, и быстрота его разложения, сгорания и взрыва так велика, что можно поджечь его, положив на кучу обыкновенного пороха, и пироксилин сгорит до конца, прежде чем порох успеет воспламениться.
– Превосходно, – заметил майор.
– Однако он дороговат.
– Пустяки! – воскликнул Мастон.
– Наконец, пироксилин придает снаряду скорость, в четыре раза превосходящую скорость от обыкновенного пороха. Я добавлю даже, что если к пироксилину примешать калийной селитры в пропорции восемь к двум, то его взрывчатая сила увеличится в еще большей степени.
– Но разве это необходимо? – спросил майор.
– Не думаю, – ответил Барбикен. – Таким образом, вместо миллиона шестисот тысяч фунтов пороха достаточно взять четыреста тысяч фунтов гремучей ваты, и так как можно без всякой опасности спрессовать пятьсот фунтов хлопчатника в пространстве двадцати семи кубических футов, то весь наш пороховой заряд займет в канале колумбиады не более тридцати кубических туазов. Таким образом, снаряду придется пролететь в канале семьсот футов под напором шести миллиардов литров газов, прежде чем он выпалит из пушки по направлению к ночному светилу.
При этой тираде Мастон не в силах был сдержать свой восторг, – он ринулся в объятия своего друга почти со скоростью пушечного снаряда и, конечно, сокрушил бы его, если бы Барбикен не был построен из материала, способного выдержать даже удар бомбы.
Этим инцидентом закончилось третье заседание комитета. Барбикен и его отважные коллеги, для которых, казалось, не существовало ничего невозможного, разрешили сложные вопросы о снаряде, об орудии и о порохе. План был готов, оставалось только его выполнить.
– Ну, это уж мелочи, сущие пустяки! – изрек Дж. Т. Мастон.
Глава десятая
Один недруг на двадцать пять миллионов друзей
Американское общество вникало с напряженным интересом в малейшие подробности предприятия «Пушечного клуба». Следили день за днем за всеми прениями комитета. Вся подготовка к великому опыту, все цифры, все механические трудности, которые предстояло одолеть, – одним словом, весь ход дела захватывал всеобщее внимание.
Целый год должен был пройти от начала работ до их завершения, но в этот промежуток времени предстояло осуществить ряд волнующих задач: избрать место для производства работ, выкопать шахту, отлить колумбиаду, наконец произвести крайне опасную операцию зарядки, – все это возбуждало любопытство общественных масс. Все знали, что снаряд, выпущенный из колумбиады, исчезнет из поля зрения в течение каких-нибудь десятых долей секунды. А как полетит он в пространстве? Как достигнет Луны? Лишь немногие счастливцы увидят полет ядра собственными глазами. Понятно поэтому, что для широкой публики чрезвычайно интересны были во всех деталях приготовления к великому опыту.