А. В. Фрич
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ОХОТНИКА
В ГРАН-ЧАКО
А. V. FRIC
STRÝČEK INDIÁN
Dobrodružství lovce v Gran Čaku
Перевод с чешского
В. С. КОВАЛЕВСКОГО
Художник
М. Ц. РАБИНОВИЧ
М., Географгиз, 1958
Глава 1
ВСТРЕЧА В ЛЕСУ
Охотник, широко расставив ноги, стоял на развилке дерева, почти у самой вершины, и держал в руках пращу. Его глаза внимательно следили за стаей колибри, которые мелькали в воздухе, как пчелы вокруг улья.
Высоко над лесом сияло золотое солнце Гран-Чако, раскаленное, как воздух, дующий с севера, от Большой Пустыни. Где-то на западе находилась плодородная Парана, страна вечнозеленых полей. А здесь была душная и жаркая тишина леса, рай колибри, этих крошечных, ярких птичек, драгоценные перья которых отливают металлическим блеском.
У охотника была праща, и он пришел сюда охотиться. Никогда раньше ему не доводилось видеть столько колибри, и никогда он не встречал таких красивых экземпляров, как здесь. А охотник хорошо знал этих птиц. Ему было известно около сотни различных их видов, и он знал, что существуют еще и неизвестные.
Жадными глазами он следил за колибри. Смотрел внимательно, выбирая жертву. Но едва он поднял руку с пращой, как ему стало жалко этих крохотных птичек.
— Зачем я должен убивать эти несчастные создания? — размышлял он. — Они так же радуются жизни, как и я! Как беззаботно носятся они среди ветвей, как оживляют мрачную тишину леса своим веселым щебетаньем!
Охотник сунул пращу за пояс, раздвинул ветви и стал разглядывать колибри. Он смотрел, как те гоняются за насекомыми и хватают их своими клювами, как неожиданно прерывают полет и спускаются в траву, чтобы напиться нектара, которым радушно угощают их цветы, и опять с пронзительным писком поднимаются в воздух.
Но вот охотник машинально потянулся к праще. Он сам не знал почему. «Мне жалко вас, беззаботные пичужки, — думалось ему, — вам угрожает опасность, а вы нисколько не беспокоитесь. Ловите мух, насекомых, лакомитесь нектаром цветов. Но почему я должен жалеть вас, если вы беспощадно уничтожаете насекомых, словно эти мухи и бабочки созданы лишь для того, чтобы наполнять ваши желудки? Почему? — Охотник начал прицеливаться. — Вы не жалеете насекомых, почему я должен жалеть вас?»
Но вдруг он услышал внизу, у подножия дерева, громкий рев, протяжный и вызывающий, словно ржание десятка лошадей. Рука охотника вздрогнула, а колибри беспокойно заметались в воздухе.
Высокая трава у подножия дерева, до этого времени неподвижная, заколыхалась. Охотник отложил пращу и потянулся за револьвером, висевшим у него на поясе. Колибри мигом унеслись еще выше. Вероятно, они заметили, что в густой листве дерева прячется человек. А может быть, их испугало рычание, раздавшееся за мгновение до этого внизу в траве.
Сердце в груди охотника тревожно забилось. Ему были хорошо знакомы эти звуки. Он сразу догадался в чем дело, а колыхание травы лишь подтвердило, что он не ошибся.
Только теперь, держа в руке револьвер, он понял, что что слишком слабое оружие против такого врага. Его охотничья двухстволка и нож, которые так были ему нужны, остались внизу у корней дерева. Едва он собрался соскочить вниз и схватить винтовку, как стебли травы раздвинулись и из зарослей показалось гибкое тело хищника.
Ягуар!
Ярко-желтый, в черных и темно-бурых пятнах, зверь подкрадывался к дереву. Это была гигантская кошка, и ее грозные когти наводили ужас на обитателей леса.
Охотник поднялся немного выше, не выпуская револьвера из рук. Движение среди ветвей дерева привлекло внимание ягуара. — Зачем охотнику понадобилось лезть выше? Испугался?
Ягуар лениво поднял голову и посмотрел вверх. Он почуял запах человека и внимательно вглядывался в густую листву. Наконец он встретил человеческий взгляд.
«Я не ошибся, — прошептал охотник, не отводя настороженного взгляда от зверя, — Я не ошибся! Это он! Ну что же, хорошо! Сейчас я ничего не смогу тебе сделать. Но я знаю, что я на правильном пути, что я выследил тебя, Меченый! И я отомщу тебе за своих собак!»
Ягуар обошел несколько раз вокруг дерева, оперся передними лапами о ствол и, встав на задние, снова посмотрел вверх. Сейчас он хорошо виден. Солнце светило прямо ему в глаза, но он не мигая смотрел вверх. А у левого уха виднелся длинный, хорошо заметный шрам, словно след глубокой раны, нанесенной топором.