Сандра приободрилась.
— А где теперь ее ядро? — спросила она.
— Ядро тоже разделилось. Их теперь два. Совершенно одинаковых. У каждой амебы свое. И похожи эти амебы, как близнецы-братья. Не отличишь. Кстати о близнецах… Сандра!
При этих словах Сандру что-то легко толкнуло в спину. Она отпрянула и к своему ужасу увидела длинную тонкую ложноножку, которая хищно тянулась к ней от одной из двух новоявленных сестер-амеб. Вторая амеба тоже пришла в себя после деления и предательски заползала с другой стороны, готовая каждую секунду отрезать путь к отступлению. Ее отростки уже закрыли Сандре дорогу наверх и быстро опускались, явно намереваясь придавить путешественницу ко дну. «Проголодались, подлые», — мелькнуло у Сандры в голове. Свободным оставалось пока только одно направление.
— Пифа, за мной! — крикнула Сандра и быстро заработала ногами.
— Загребай левее! — услышала она папин голос. — Там убежище!
Сандра вильнула и заметила прямо перед собой темную дыру — вход в пещеру или какое-то невиданное сооружение — она не успела — рассмотреть как следует. «Дыра — это нора, а нора — это…» — вспомнила она фразу из книжки.
— Пифа! Сюда! — крикнула Сандра. Но таксу не нужно было подгонять. Пулей влетела она в отверстие вслед за хозяйкой, нырнула в глубь пещеры и скрылась в темноте.
ГЛАВА 4
Пещера великана. Корона и ларчик. Солнечное животное. Потоки амеб. Мачта и шар. Споры о спорах
Постепенно глаза Сандры привыкли к царившему повсюду полумраку, и она смогла наконец рассмотреть, где же они с Пифой очутились. Справа и слева вертикально вверх уходили неровные стены, сложенные из массивных валунов. Сквозь их покатые граненые бока с трудом пробивался солнечный свет, придавая помещению вид таинственный и немного мрачноватый. Свод пещеры, а на первый взгляд это действительно была огромная пещера, и пол под ногами тоже были выложены гигантскими камнями. Дальняя часть исполинского грота пропадала в густой тьме. Поглядывая с опаской на потолок не рухнет ли, Сандра стала осторожно подбираться к выходу, сиявшему впереди ярким пятном света. Такса нерешительно потянулась следом.
— Пойдем, пойдем, Пифа! — тихонько приговаривала хозяйка. — Того и гляди с минуту на минуту вернется хозяин и задаст нам с тобой на орехи. Помнишь, папа рассказывал про Одиссея, как тот тоже залез в пещеру, а потом пришел одноглазый Циклоп и поймал Одиссея с его спутниками — запер их всех в своем логове. Смотри, какие огромные камни, — ткнула она пальчиком в один из выпирающих валунов.
— Судя по ним, тут потрудился не один, а целая строительная бригада великанов! Хорошо бы нам отсюда поскорей убраться, пока не кончился обеденный перерыв. Только как же быть с коварными амебами? Как ты думаешь, Мокрый Нос, убрались уже эти обжоры восвояси?
При этих словах Сандра резко затормозила. По спине у нее пробежал легкий холодок. Перед входом в пещеру медленно поднялось толстое щупальце-отросток и замерло на секунду. «Поползет сюда? — мелькнуло в голове у Сандры. — Тогда конец. Мы в ловушке! Не выбраться! Или…»
Ложноножка качнулась и стала постепенно оседать. Еще мгновение, и она пропала из поля зрения. «Кажется, пронесло!» — глубоко вздохнула Сандра. Она подождала еще минут пять-семь для уверенности, сидя на одном из валунов и слегка покручивая податливые пифины уши, чтобы совсем успокоиться. Наконец, собравшись с духом, Сандра подплыла к самому выходу и выглянула наружу. Пифа тоже с опаской выставила свою длинную морду и принюхивалась, чуть-чуть поводя черной резинкой носа то вправо, то влево.
— Вот вы где! — раздался звонкий папин голос. — А я уже начал беспокоиться. Не бойся, вылезай скорее из раковинки. Мне кажется, опасность миновала. Амеба уже далеко.
— Какой раковинки? — не поняла Сандра. — Ты хотел сказать — из пещеры великана Циклопа? Только великан мог выложить стены из таких огромных камней. Ты, наверное, оттуда их плохо видишь. Раковины же совсем другие. Гладкие, блестящие внутри, как полированные, да еще закрученные спиралью.
— Нет-нет, Сандра, — перебил папа. — Я все прекрасно вижу. И камешки-песчинки, из которых выложены стены твоего убежища в том числе. Ты верно описала раковину, только принадлежала она моллюску. Некоторые на таких ракушек можно увидеть на выставках под стеклом, да и несколько лежит у нас дома на полке. И все же твоя пещера самая настоящая раковина. Точнее, раковинка, уж больно она мала. Без микроскопа не разглядишь. Раковиной ее и язык-то не поворачивается назвать.
— Неужели бывают такие крошечные улитки? Да еще умеющие складывать свой домик, как заправские каменщики? — удивилась Сандра.
— Нет, конечно! Это домик еще одной амебы — раковинной.
— Амебы! — Сандру так и подбросило. — Пифа, скорее отсюда! — она свистнула и бросилась наружу. — Хватит с меня сегодня амеб! — бурчала Сандра, быстро работая руками и ногами. — Маленьких и больших, в домиках и без домиков. Как корни и как блины! Видала я их во всех видах. Давай, давай, — подгоняла она таксу. — Нельзя тут оставаться! Страшное место, опасное место, — уже несколько запыхавшись, продолжала Сандра. Но тут ее остановил папин голос:
— Подожди, не спеши так. Никакой опасности нет! Неужели ты думаешь, я бы отправил тебя в настоящую западню! Не бойся. В этот домик уже больше никто не вернется.
Ведь раковинные амебы всегда таскают его с собой, как улитки. Скорее всего, хозяйку этого домика кто-нибудь съел или она погибла по какой-то иной причине.
— Разве такое страшилище, как амебу, может кто-нибудь съесть? — не поверила Сандра.
— Она сама кого хочешь слопает и не поперхнется!
— Вовсе нет! Это только для тебя амеба кажется жутким плотоядным чудовищем, а мне она видится крошечной живой капелькой, голой и совершенно беззащитной перед любым крупным существом — мальком, рачком, какой-нибудь личинкой. Поэтому некоторые амебы и пытаются спрятать свое нежное тело в домике — крепости. В дело идут мельчайшие камешки, песчинки, из которых амебы строят свои раковинки.
— Да, дом для поросенка должен быть крепостью! — успела вставить Сандра.
— Точно! — подтвердил папа. — Некоторых не устраивает строительный материал, который они могут найти в водоеме, и тогда амебы сами делают что-то вроде черепицы или облицовочных плит, и аккуратно обкладывают ими свое тело. Наружу из отверстия-устья, в которое вы с Пифой влетели, спасаясь от амеб, торчат только длинные отростки — ложноножки. Ими амеба ловит добычу. Наверное, при этом она похожа на осьминога, который залез в затонувший кувшин. Глядишь на такой кувшин-домик и диву даешься, как существо без глаз, без головы, без рук наконец, умудряется так красиво строить. И что самое удивительное — у каждого вида амеб домик-раковинка своей формы. Не перепутаешь! У одних он напоминает пузатую бутылку, у других — шарик с выростами, у третьих — глубокую миску с крышкой.
— А мой домик на что похож? — спросила Сандра. — Точнее, не мой, а того, кто тут жил.
— А ты вылези и посмотри как следует, — посоветовал папа.
Сандра начала медленно подниматься над поверхностью спасительной раковинки. Теперь она лежала прямо под ней — массивная, похожая на пузатый сосуд — амфору. Сандра видела амфоры в музее и слышала, что их достают водолазы из трюмов древних греческих кораблей. Только ручек у этой амфоры не было, а вокруг горловины-устья торчали в разные стороны четыре мощных шипа-отростка.
— Похожа на сосуд, высокую шапку или корону, — заметила она.
— Да, сравнение с короной не тебе первой пришло в голову. Эту амебу так и называют: Диффлюгия корона! Но на свете есть еще много других и, поверь, не менее красивых, похожих на котелки, чернильницы-непроливайки или ларчики. Одну из них так и назвали — Арцелла вульгарно. Ларчик простой.
— Скорее на поиски! — заторопилась Сандра. — Будем коллекционировать раковинки амеб. Пифа, ищи! Соберем побольше, а потом выставим в музее, как амфоры, то-то будет красота!
— Неплохая идея, — воодушевился папа. — Да только перед каждым экспонатом надо будет ставить микроскоп, — тут же вздохнул он.