Это была лодка Муссы.
Мусса и его брат спали, устав от ночных трудов. Мальчик тем временем готовил скромную трапезу на слабом огне. Он пел и смеялся, пребывая в счастливом неведении, свойственном юности. Когда я вижу новорожденного ягненка, радостно вскакивающего на ножки, то тут же вспоминаю о мяснике, который вскоре его зарежет… Но счастливый ягненок об этом не подозревает.
Солдаты заметили издали своих жертв и погнали к ним верблюдов. Завидев их, мальчик разбудил отца и дядю. Рыбаки знают, что береговая охрана способна на все, и предпочитают с ней не сталкиваться. На борту баркаса Муссы не было ничего предосудительного, но они с братом давно покинули Суэц, и срок их патента уже истек. Испугавшись возможных осложнений, братья решили, что лучше не встречаться с солдатами. Верблюды были уже близко. Мусса с братом быстро снялись с якоря и подняли паруса, но в спешке забыли отвязать линек, которым парус был прикручен к рее. Мальчик ловко вскарабкался на мачту. В тот же миг раздался выстрел, и ребенок упал в воду. Стрелявший охранник жестами приказывал лодке подойти к берегу. Мусса бросился за борт, чтобы спасти ребенка. Его брат от страха спрятался на дне баркаса. Пограничники открыли огонь по дрейфующей лодке, стараясь попасть в фал и сбить полуразвернутый парус. Мусса подхватил потерявшего сознание сына и подплыл к баркасу со стороны, скрытой от глаз солдат. Брат взял у него из рук мальчика и положил его на дно. Но в тот миг, когда он хотел помочь брату забраться в лодку, он упал с пробитой головой.
Мусса, обезумевший от ужаса и ярости, поднялся во весь рост, не обращая внимания на свистевшие вокруг пули, и поднял руки в знак того, что сдается. Солдаты прекратили огонь, и он повел баркас к берегу не оттого, что испугался пограничников, а в надежде, что ребенку, который был еще жив, окажут помощь.
Как только Мусса причалил, оба зверя набросились на него и связали ему руки. Они бросили рыбака на песок вместе с ребенком, все еще не приходившим в сознание. Другие пограничники услышали стрельбу и побежали им на подмогу. Один из них, старший по званию, сразу же принялся расследовать дело. Ему рассказали, что рыбаков застали на берегу, когда они прятали в песок какой-то подозрительный сверток. Нарушители пытались бежать, и поэтому охранникам пришлось, как положено в таких случаях, применить оружие. Четверо солдат сговорились подтвердить показание.
Затем из песка вырыли гашиш, спрятанный несколько дней назад. Напрасно Джебели повторял, что он невиновен, и указывал на абсолютную непригодность товара, по закону качество контрабанды не служит смягчающим обстоятельством. Улики были налицо, а труп и раненый ребенок говорили о попытке сопротивления. Дело было состряпано превосходно.
Несчастный рыбак молил спасти его сына. Пуля прошла навылет под правой лопаткой ребенка, который хрипел и задыхался с кровавой пеной у рта. Солдаты небрежно бросили его на песок рядом с мертвым дядей, которому пуля разнесла полчерепа. Они набросили на труп и раненого ребенка пальто, и один из них отправился в гарнизон за офицером, чтобы составить протокол по форме и придать этому страшному преступлению законный характер.
Верблюды присели на песок, трое солдат вытащили из седельной кобуры свои трубки и принялись мирно покуривать. Стоны ребенка становились все тише. Он захрипел в последний раз и расстался с жизнью… Связанный Мусса уронил голову на грудь и замер. Он не плакал, смирившись со своей участью.
Его приговорили к двум годам тюрьмы, отобрали лодку и все имущество. Газеты трубили о мужестве храбрых пограничников, о бдительности офицеров, которые, рискуя жизнью, захватили двух опасных преступников и таким образом восстановили справедливость…
Выйдя из тюрьмы десять лет назад, Мусса пришел ко мне. Я помог ему устроиться кочегаром на пароход, отплывавший в Америку, так как полиция еще следила за ним и он не мог найти работу. Через четыре года о нем забыли. Он появился вновь среди кули, трудившихся на канале, под именем Джебели. Даже я не сразу признал его, когда однажды вечером он постучался в мою дверь, чтобы сказать, что хочет со мной работать. Я понял, что две заброшенные могилы на берегу моря между мысами Зафрана и Джебель-Абу-Дередж будут связывать его с этой страной до тех пор, пока не свершится Божий суд…
— И Божий суд свершился? — спрашиваю я.
— Как знать!.. Джебели об этом не говорит. Может быть, он еще надеется отыскать убийцу сына и брата? Может быть, он их уже нашел? Он хранит молчание и не отвечает ни на один вопрос по этому поводу.