Вожак ожидал, что Хромой побежит. Но тут же почувствовал, что рога его словно наткнулись на скалу. Тревожное предчувствие обожгло бесстрашное сердце Старика, но было поздно. Начался поединок. Соперники расходились, потом, наклонив головы, с ожесточением бросались друг на друга. Треск рогов раздавался по всему лесу, как будто ветер валил сухие деревья. Вверх полетели камни и земля, а дыхание уставших животных всё больше напоминало пыхтение кузнечных мехов. Солнце поднялось высоко, стало припекать. С морд муфлонов стекала пена. Поляна была вся изрыта, будто распаханная. Схватка между Стариком и Хромым продолжалась до вечера. Соперники скрывались в зарослях, отдыхали минуту-две, а потом снова бросались друг на друга. Спустился вечер, животные устали, но продолжали борьбу.
Вместе с темнотой наступило временное перемирие. Противники ходили вместе со стадом, жадно пили во время водопоя, а потом укрылись в разных местах. А на рассвете оба одновременно поднялись на скалу и, как по команде, бросились друг на друга, видимо решив закончить смертельный поединок под шум крыльев белоголовых орлов, круживших над их головами. Сошлись они на маленькой полянке, со всех сторон окружённой пропастью. Животные находились близко друг от друга — места для разбега не было. Старик был тяжелее, а Хромой устойчивее, так что силы уравновешивались. Ни одному из них не удавалось нанести решающий удар в бок. Вдруг Хромой сделал вид, что смотрит на орлов. В это мгновение Старик попытался столкнуть его со скалы, но Хромой резким движением отступил, и Вожак полетел в пропасть.
Хромой повёл стадо на водопой весь в ранах, но с гордо поднятой головой.
Хромой радовался и торжествовал. Но радость его была преждевременной: если бы у него было зрение орла, то он бы увидел, что кровожадный Волк кружит за оградой, подстерегая каждый шаг незнакомых животных. Притаившись за оградой, опытный зверь наблюдал за жизнью маленького стада и хорошо изучил как силу и слабость самцов, так и беззаботность самок, их неспособность бегать и обороняться. Он даже выбрал первую жертву — легкомысленную и толстую самку с блестящей шерстью и висящими ушами, которая жадно пожирала траву и двигалась обычно в хвосте стада. Но Волк знал: прежде чем сомкнуть крепкие челюсти на шее жертвы, надо убить последнего самца. Потому-то он ликовал, когда самцы ломали друг другу рога, и терпеливо ждал, когда сможет расправиться с последним из них.
Только одного не знал Волк: как перебраться через ограду. Он пытался перепрыгнуть, но ноги его повисли в воздухе, и он шлёпнулся на каменистую землю. С тех пор хитрый матёрый зверь стал искать лазейку. Правда, он её всё не находил, но не отчаивался. Всё с тем же упорством он постоянно бегал вокруг или, притаившись в лесной чащобе, ждал счастливого случая. Вот так прошла осень, и наступила зима. Ветры, которые бились о зубцы скал, были пропитаны тяжёлой и холодной влагой, которая в любой момент могла превратиться в лёд и снег. Стадо спустилось с пастбищ на вершине в защищенное от ветра место, поближе к ручью, где голые, но сочные ветви буковых зарослей заменяли выгоревшую траву.
Вместе с муфлонами к ручью пробрался и Волк. Осенние туманы и на этот раз скрыли его следы, а буйные осенние дожди наполнили водой русло ручья, и он унёс песок из-под ограды — получилось небольшое отверстие. Как только Волк заметил это, шерсть у него на шее от волнения встала дыбом; он тут же присел и с тихим рычанием принялся рыть — ему хотелось расширить проход.
Два дня и две ночи прошли для Волка в утомительной и тяжёлой работе. Ожесточившись и совершенно потеряв терпение, он громко и злобно заскулил. Трудно сказать, услышал ли Хромой рычание Волка, но только на третий вечер он лишился покоя. Он неожиданно и сильно зафыркал — это был сигнал тревоги для стада, сбившегося под ветвями старой ели. А сам вожак, подняв голову и насторожённо осматриваясь вокруг, спустился к ручью, откуда слышалось волчье рычание.
Через несколько мгновений муфлон и Волк, ощетинившись, стояли друг против друга, разделённые тонкой деревянной преградой. Хромой понял, что это страшный и опасный зверь. А Волк понял, что за оградой его ждёт смелый вожак. Он зарычал, Вожак отрывисто фыркнул. Раздражённый запахом, Волк просунул морду в маленькую щель, но она оказалась узкой, и в ярости и бессилии он схватил зубами край доски. Мокрая и прогнившая доска хрустнула в волчьей пасти. Это было открытием! Остальное время ночи текло мучительно в новых попытках расширить щель. Вожак старался помешать Волку, ударяя копытами по морде зверя. К утру Волк убежал — голодный, усталый и ещё больше озлобившийся.