После однодневного плавания путешественники достигли местечка Ниунгуна, где поток соединяется с основным руслом реки. Отсюда целых пять дней тащились до Мидая, английского таможенного поста в четырех километрах от англо-бирманской границы.
В сущности, это простая деревня, ничего собой не представляющая. Но положение на границе сделало Мидай очень важным пунктом. Французская администрация измучила бы Андре всевозможными таможенными придирками. Начался бы досмотр груза, содрали бы в качестве пошлины солидную сумму. Для богатого человека это не существенно, но потребовало бы массу времени, что всегда очень скучно и потому хуже убытка.
Англичане поступили иначе. Досмотр производил сам управляющий таможней с младшими чиновниками.
Бреванн отрекомендовался и коротко объяснил, что он путешественник, а не купец, прибыл на яхте из Франции, побывав в Сьерра-Леоне, где охотился на львов.
Англичанин, сам ярый спортсмен, как все британцы, вежливо поклонился французу и произнес два слова:
— All right! note 19
Шлюпка прошла под орудиями форта, мимо цитадели и редута на песчаном острове.
Французский флаг, редкий гость в этих местах, обменялся салютом с британским, и путешественники миновали границу.
Бреванн, по рекомендации капитана буксирного парохода, нанял лоцмана и решил плыть дальше на свой страх и риск.
До друзей доходили рассказы о разнообразной дичи в окрестных лесах. После долгого вынужденного бездействия очень хотелось размяться и пострелять.
Их добычей стали два гигантских аиста из породы марабуnote 20 с великолепными белыми перьями, к которым так неравнодушны модницы.
На следующий день Андре собрался пройти в глубь страны вверх по реке Джен, левому притоку Иравади, впадающему в нее при Магуе.
Вот тут-то, устав от общения с лоцманом, знавшим по-английски лишь несколько слов, он и послал юношу на берег найти переводчика и запастись провиантом.
Мы уже видели, что парижанин успешно исполнил оба поручения, да еще и уложил тигра-людоеда.
ГЛАВА 4
Бреванн, оставшийся на шлюпке с двумя европейцами и негром, очень встревожился, когда получил от Фрике записку. Друг извещал его, что отправляется в поход на тигра-людоеда.
— Уж он всегда выдумает что-нибудь этакое! — ворчал Андре. — Ему кажется простой забавой схватиться со старым громадным тигром — а я изволь тут изнемогать от жары и тревоги.
… Наступила ночь. Тревога француза все возрастала. Но вот на берегу задвигались многочисленные огни, послышались радостные крики. Он улыбнулся, произнеся:
— Тигр убит. Бирманцы чествуют моего шального мальчика.
И не ошибся. Вскоре появились люди с факелами, оравшие во все горло. За ними чинно двигались четыре туземца с чем-то вроде носилок, на которых лежали останки тигра. И наконец, показался Фрике с винтовкой за плечами. Вид у него был самый победоносный. Процессию сопровождали переводчик, слуга-негр и мальчик. Шествие замыкали крестьяне, тащившие разную живность и свежие овощи. Они громогласно прославляли своего спасителя.
Бреванн радостно встретил парижанина и его свиту.
Молодой человек взволнованно пожал руку друга. Затем представил переводчика:
— Вот вам толмач, господин Андре. Он родом из Пондишери, следовательно, наш индийский соотечественник. А вы, господин Минграсами, знайте, что этот джентльмен — господин Андре Бреванн, наш общий начальник.
Индус поднял над чалмой руки, степенно и величественно поклонился.
— Буду служить вам, сударь, верой и правдой. Я настоящий француз и ненавижу англичан.
— Ты говоришь по-бирмански?
— Так же бегло, как и по-французски.
— Хорошо. Завтра условимся с тобой насчет жалованья.
— Я вполне полагаюсь на вас, сударь, и, кроме того, считаю большой честью быть на службе у французов.
— А вот этот мальчуган, продолжал юноша, подводя Ясу, — будет нашим новобранцем, я его усыновил.
— Как! Еще один приемыш! — добродушно улыбнулся Бреванн.
— Всего лишь третий. К тому же мой бывший негритенок Мажесте уже вырос, а китайчонок Виктор скоро сделается мандариномnote 21. Знаете, господин Андре, я был глубоко несчастлив до встречи с вами и потому не могу равнодушно видеть покинутых детей или сирот. Рад, что и вы их любите.
— У него нет ни отца, ни матери?
Note20
Марабу — род крупных птиц семейства аистовых с голой головой и огромным сильным клювом.